Книга Черные георгины, страница 112 – Ребекка Дзанетти

Лорел опустилась на стул и разложила фотографии на коленях.

– Придется и его вернуть в список.

Гек просмотрел еще несколько фотографий.

– Он не виноват. Она – взрослая.

– Не виноват. Но если он убил ее, то должен за это ответить. – Лорел стало не по себе.

– Да. Завтра утром приведем Зелло и Дэйви. И нам нужно найти кардиохирурга.

Гек поднял голову.

– Черт, я устал от этого проклятого дела.

Лорел посмотрела на часы.

– Я тоже. А скоро у него будет еще одна жертва.

С доктором Франклин пришлось спешить, и в этом не было его вины. Чертово ФБР. Хорошо, что удалось подстрелить толстяка. Он бы с удовольствием сделал это еще раз. Никто не смеет ему мешать, ломать его график. Но они не оставили выбора, заставили действовать быстро, чтобы успеть, пока Кристин не упрятали в безопасное место.

Вот только спрятаться от него невозможно.

И они все должны это знать.

Разбрасывая ногами снег, он шел между деревьями, испытывая желание завыть на сияющую луну. Если бы он был животным, то, конечно, волком. Смертельно опасным хищником. Он пнул дерево и застыл от боли.

В тот дурацкий коттедж он отвез Кристин днем. Волки, такие как он, охотятся по ночам. В результате провести с ней столько времени, как хотелось бы, не получилось.

Она была бойцом, но он был сильнее. Вот так все просто.

Хотя ему понравилось лить на нее воду и смотреть, как она замерзает. Эта холодная сука заслуживала того, чтобы ее заморозили, превратив в глыбу льда. Они все заслуживали этого. У них в венах лед, и они должны увидеть, каково это – быть скованными им.

Он знал это по себе. Холод вокруг и внутри не позволял ему быть тем, кем он должен быть. Не позволял испытать то блаженство, которого он заслуживал.

Есть хищники, и есть жертвы, и он знал, кем хочет быть. Да, когда-то он был слаб, но теперь обрел силу. Он учился, и он усвоил урок. И все же Кристин подвела его, как и все остальные. Между ними возникла связь, они были так близки, и она все испортила. Она виновата во всем. Гнев полыхал в нем с такой силой, что почти потушил огонь в глазах. Разгораясь, гнев обжигал сильнее любого пламени. И тогда он терял контроль. Не он виноват в том, что у него не получилось.

Виновата она. Это у нее не получилось.

Потом его поглотила тьма, а когда он очнулся, ее лицо было разбито, а глаза открыты. Хорошо еще, что в рюкзаке нашелся топор и он смог отрубить ей кисти рук. Ни одна из них не заслуживала этого – иметь руки. Руки – чтобы любить, а не бить, но они все били. Его матери тоже нравилось бить.

Кристин ударила его по носу. Сопротивлялась. Что ж, он размозжил ей голову и отрубил руки, и она ничего не могла с этим поделать. Жаль, что пришлось проломить череп, чтобы убить мозг, но жизнь есть жизнь. И лицо он изуродовал не так сильно. Наверное, она заслуживала большего, но пришлось торопиться.

Она была виновата.

Она заслуживала смерти.

Разочарование расползалось по венам, как муравьи, и он в отчаянии колотил по деревьям. Его защищали перчатки. Защищали каждый раз, когда настигала тьма. Перчатки, а не те стервы.

Последняя умерла слишком быстро. Хищник не насытился. Да, он забрал ее руки, но не обрел покоя. Бурление в крови не улеглось. Терзаемый беспокойством, он едва не забыл оставить властям руки. Они, должно быть, до сих пор ломали головы над этой загадкой. Руки. Зачем забирать руки, чтобы оставить их потом?