Книга Ледяной убийца, страница 128 – Ребекка Дзанетти

– Спасибо, что пришли. – Голос пастора Джона, повелительный и в то же время обнадеживающий, легко докатился до самых отдаленных уголков храма. – Я много раздумывал об общности и доверии.

Лорел устроилась поудобнее, чтобы понаблюдать за пастором. Его голос вздымался и опадал ритмичными раскатами, звуча очень чарующе и захватывающе, почти тотчас же добившись согласия конгрегации.

– Очень хорош, – прошептал Гек.

– По-моему, это и называется харизмой, – кивнула Лорел.

– Полагаю, да, – сухо откликнулся Гек.

Пастор Джон проповедовал о дружбе, доверии и общности, и о том, как важно, чтобы все прихожане прикрывали спину друг другу.

– Думаю, он старается завести друзей, – выдохнула она.

Гек ответил кивком и прокомментировал:

– Он явно вовсю упирает на идеалы верности и единства провинциального сообщества. Любопытно.

Эффектно закончив свою речь, пастор Джон сошел с кафедры, чтобы занять место в северном трансепте.

Теперь кафедру занял пастор Зик Кейн, сверкая лысиной. Тело его под черной рясой выглядело могучим и крепким. Его стола была более темного пурпурного оттенка с ярким серебряным шитьем.

– Замечательная проповедь, пастор Джон, – возгласил он, и его гулкий голос раскатился по всему храму до самых стропил.

– Ого, – пробормотал Гек.

Лорел сглотнула ком в горле. Она ни разу не слышала проповедующих интонаций Зика – повелительных, но утешительных, напоенных повелительной мощью. Ее ненависть к нему достигла высшего накала, и она даже задумалась, допустимо ли испытывать подобные чувства в церкви. Наверное, нет. Конечно, и пастору Зику не пристало проповедовать после совершенных им зверств.

Зик тоже поговорил о братстве и общности, а потом вдруг сменил тему, заладив о правде и кривде, а затем заявив, что порой совершить правильный поступок или сказать правильную вещь бывает мучительно больно.

Гек обнял Лорел одной рукой за плечи и прижал к себе, шепнув: «Держись».

Она тоже почувствовала надвигающуюся грозу, но пока не могла понять, что у Зика на уме.

Нарочито вздохнув, он опустил взгляд к кафедре, прежде чем положить обе ладони на полированное дерево и обратить лик к конгрегации.

– Мне очень трудно это обсуждать. Но, как красноречиво поведал пастор Джон, мы все одна община, и должны хранить верность друг другу. И главная заповедь сей верности – честность. Согласны ли вы со мной?

По собранию ропотом прокатились вразнобой «Да», «Еще бы» и «Конечно».

– Хорошо. – Он вздохнул. – Мы снимаем эту проповедь, хотя наш общенациональный телевизионный дебют откладывается до весны из-за событий, случившихся в нашем городе. – Лицо его омрачилось. – В стремлении быть открытым и честным с моей общиной должен с прискорбием уведомить вас, что наш пастор Джон Говерн находится под следствием по поводу убийств, случившихся недавно.

По толпе прокатился ошарашенный вздох.

Пастор Зик воздел длань.

– Давайте не будем делать поспешных выводов, а еще мы должны сохранять лояльность. Известных фактов недостаточно, но пастор Джон признался, что состоял в любовной связи с Тери Биринг, замужней женщиной и жертвой жестокого убийцы. Полагаю, все мы должны быть честны в этом отношении. Многим ли из вас известно о сем злоупотреблении доверием?

Несколько человек из паствы подняли руки.

– Твою мать, – выдохнул Гек.

Пастор Зик понурил голову.