Книга Одна проклятая роза, страница 26 – Ребекка Дзанетти

– Вот блин, – пробормотала я.

Торн перевел взгляд на меня.

– Что?

– Есть ген, который формирует склонность к послушанию, – издалека начала я. Он держал меня слишком крепко, так что я не могла дотянуться до ручки дверцы машины. – Ученые нашли его в Y-хромосоме… которой у меня нет. – Я снова попыталась отстраниться, но ничего не вышло. – Но хорошая новость в том, что умение жить с разочарованиями закаляет характер. Так что с такими разочарованиями, как это, ты, думаю, примерно через тысячу лет станешь хорошим парнем. И я рада, что помогла тебе встать на этот путь.

Торн сощурился.

– А у тебя есть чувство юмора. Не ожидал.

Я задрожала и, наконец разорвав зрительный контакт, уставилась на его широкую грудь.

– У тебя и так дел по горло, Торн. Тебе не нужна еще и война с моим отцом.

«Есть ли какой-то способ вразумить его, прежде чем он убьет меня? Или станет только хуже?» – подумала я.

– Я уже на войне. Появление еще одного противника не сильно изменит расклад на поле боя, – возразил он.

Я сглотнула.

– Эмм… Я не поняла, что ты имел в виду под привкусом меда?

После этих слов я невольно сжала ягодицы и даже обрадовалась, что переключилась с мыслей о ноже, который, должно быть, все еще лежал у него под рукой, на… это. Мне казалось, что если пойму причины его безумия, то смогу с ним справиться.

– У меня своеобразная лексико-вкусовая синестезия, – пробормотал он.

«Что за бред?» – подумала я.

Я читала о синестезии, но не встречала никого, у кого бы она была.

Торн откашлялся.

– Это редкая форма синестезии, когда голоса людей вызывают во рту определенный вкус. – Он начал описывать это состояние, судя по всему, считая, что мне не хватает ума, чтобы понимать, о чем речь. – Так вот, ты сладкая словно мед, детка.

Я подняла взгляд.

– Ты следишь за мной в соцсетях.

Он кивнул.

– И в реальной жизни.

Я уже видела его глаза. Тогда, в темноте.

– Да. Я просто помешан на тебе.

Эти слова вызвали резкий скачок адреналина в крови.

– Ты слишком честен.

Если подумать, его внезапная откровенность свидетельствовала о высоком уровне доверия… которое совершенно не имело смысла.

– Одно из моих правил, – тихо произнес Торн, – первое, на самом деле. Никакой лжи между нами. Никогда.

«Между нами? Как долго он планирует удерживать меня? И я уже солгала, когда сказала, что встречусь с ним на мосту», – думала я.

– Какое еще правило я нарушила? – Хотелось надеяться, что возможность сбежать у меня еще появится.

Он ослабил хватку на шее и провел большим пальцем по моему подбородку.

– Мы ехали со скоростью сто миль в час, а ты пыталась выпрыгнуть из машины. Правило номер два: держаться подальше от опасности. Запомни его.

– Опасность здесь представляешь только ты, – выпалила я, не подумав.

Он ухмыльнулся настолько мимолетно, что я бы засомневалась в увиденном, если бы вдруг не почувствовала тепло где-то внутри.

– Умница.

Очевидно, в действительности он так не думал, но то, что он меня недооценивал, могло сыграть мне на руку.

– Ты меня убьешь?

– Нет.

Я прищурилась, пытаясь прочесть его мысли, но это было все равно что смотреть на пустой лист.

– Я буду бороться.

– Как пожелаешь.

Ориентироваться в темном салоне автомобиля было все сложнее. Я снова попыталась сдвинуться, но почувствовала тяжесть в голове. Разве от происходящего не должен был вырабатываться адреналин? Почему тело так реагировало? Это защитный механизм?