Книга Одна проклятая роза, страница 56 – Ребекка Дзанетти

У меня отвисла челюсть.

– Мне так жаль.

– Отец избавился от людей, которые нас похитили. Они были владельцами перспективной на тот момент интернет-компании, которую он уничтожил, – продолжил Торн, и его глаза засверкали. – Однако мы с отцом никогда не были близки, и я знаю, что в какой-то момент он даже планировал убить меня. Я слышал, как он говорил об этом своему заместителю.

Я сглотнула.

– Почему он хотел тебя убить?

– Я могущественнее всех, кого он знал, ведь благодаря моей связи с гранатовыми камнями мы научились правильно использовать энергию от социальных сетей. Я угрожал ему, но он решил, что у него впереди еще много лет, и начал строить планы, – сказал Торн без капли обиды. – Все угрозы принято устранять сразу, и однажды он зашел слишком далеко, так что, думаю, я выиграл эту битву.

– Что произошло? – спросила я, почувствовав, как в сердце закололо.

Торн выдохнул и прижался грудью к моим набухшим соскам. У меня перехватило дыхание, и я попыталась скрыть это кашлем. Легкий смешок, промелькнувший в его суровом взгляде, дал понять, что я потерпела неудачу.

– Я убил его. Мне было пятнадцать, а Джастису – тринадцать. Отец избил его чуть ли не до смерти за какой-то глупый проступок. Я сделал выбор в пользу своего брата и, полагаю, самого себя, – ответил Торн, пожав плечами. – В любом случае я всегда винил отца в смерти Черити. Она была матерью Джастиса и, можно сказать, моей тоже. – Он стиснул зубы.

Я коснулась большими пальцами его подбородка.

– Что с ней случилось?

Он не выдержал и чмокнул меня в нос.

– Ее забрали у нас обоих – у Джастиса и меня. Черити была доброй, и ее слова были на вкус как черничный джем.

Мне было очень жаль его.

– Почему ты винишь его, если он не убивал ее?

– Она принадлежала ему, – сказал Торн. – Он взял ее в жены, и его обязанностью было обеспечивать ее безопасность. Она была его женщиной, и он нес за нее ответственность. Все, что с ней случилось, было его виной.

«Ого. Старомодное мышление, вот оно что», – подумала я.

– Добро пожаловать в двадцать первый век, пещерный человек. Теперь в игре новые правила, – сказала я, ослабив давление на его челюсть. – Мы, женщины, можем сами о себе позаботиться.

– Тебе стоит посмотреть на себя со стороны сейчас, – сказал он с серьезным выражением лица, но его тон остался снисходительным.

Точка зрения Торна не была лишена смысла, и, что еще хуже, в его мировоззрении было даже что-то манящее. Я не могла не чувствовать себя в безопасности, видя его непоколебимую силу и мужскую привлекательность. Однако в то же время я была в замешательстве. Внутри меня словно приподнялась завеса: мы оба одинаково страдали от того, кто мы есть, и от наших семей. И только Торн увидел во мне ту растерянность и отчаяние, ту темную пустоту, о которой не знал никто.

«Мы подходим друг другу… Нет. Это безумие. Я не могу сойтись с социопатом», – подумала я.

Запаниковав, я начала лепетать:

– У меня тоже есть шрам, внизу, на груди. Он остался после автомобильной аварии, в которой погибла моя мама. – Получается, мы оба, я и Торн, выжили после катастрофы.

Он перевернулся на бок и, задрав мою футболку, нащупал на животе длинный шрам.

– Наверное, было больно.

– Я не помню.

Эти прикосновения сводили меня с ума.

«Если бы он только опустился чуть ниже…» – подумала я, как раздался стук в дверь.