Книга Одна проклятая роза, страница 8 – Ребекка Дзанетти

С фото на меня смотрели малютки примерно пяти и шести лет с красивыми черными кудряшками, светло-карими глазами и измученными лицами.

Я почувствовала их боль.

– Их обследовали? – спросила я, задохнувшись.

– Да, – сказала Элла. – Социальный работник, врач и психотерапевт обнаружили следы жестокого обращения. Отчим – дальний родственник судьи, хотя это не разглашается. Я с трудом откопала эту информацию.

Я сглотнула.

– Сначала попробуйте подкупить родителей. – Меня всегда поражало, как часто люди отказывались от близких ради денег.

– А если это не сработает? – спросил Мерлин.

– Выкрадите их, – ответила я. – У нас есть несколько убежищ, специально предназначенных для детей, подвергшихся насилию. – Я достану деньги.

Мерлин повернулся на стуле лицом ко мне и поправил бабочку.

– Ты уверена, что средства будут поступать?

Мы избегали этой темы уже несколько месяцев. Хоть я и владела трастовыми фондами, оставленными мне матерью и другими покойными родственниками, их попечителем был отец и у него была возможность замедлить поступление денег на мой счет, если бы он того пожелал.

Элла последовала примеру Мерлина и развернулась ко мне.

– Сегодня был опубликован новый отраслевой отчет. «Аквариус» находится на последнем месте среди четырех гигантов соцсетей, что не очень радует. Чем ниже ты падаешь, тем меньше твои… сила и возможности.

Она успевала думать и о компании, и обо мне.

– Я знаю.

Розали прикусила пухлую нижнюю губу.

– Может, у них появился какой-то маркетинговый план и поэтому они вызвали тебя на заседание?

– Могу только надеяться, – прошептала я, чувствуя в глубине души, что все не так просто. На тот момент моей единственной целью было спасти как можно больше людей. – А как у нас дела с дешевым жильем в Грузии?..

О будущем подумаю позже.

Пока у меня еще была свобода, я хотела ею воспользоваться.

Когда я вошла в зал заседаний, в глаза сразу же бросились высокие панорамные окна, занимавшие всю дальнюю стену. Солнечные лучи отражались от них, но проникнуть сквозь укрепленное стекло не могли. Передо мной раскинулся яркий пейзаж Кремниевой долины, и я отвернулась, сдерживая желание подойти к самому краю и посмотреть вниз, как в детстве.

– Привет, папа, – проговорила я.

Отец, сидящий во главе стола, поднял взгляд от стопки бумаг. Он, как обычно, стоял у руля и контролировал ситуацию. В его густых черных волосах, особенно за ушами, мелькали седые пряди, подчеркивающие резкую линию подбородка и еще более резкие брови. Сейчас у него не было морщинок ни возле глаз, ни в уголках рта, которые обычно появлялись, когда он смеялся. В его глазах отражалась его судьба. Темно-карие, намного темнее моих – в них не было тех зеленых искорок, которые подарила мне мама.

– Алана, хорошо, что ты здесь, садись, – сказал он и указал на кресло справа от себя.

Я застыла. Это было место Грега. Мне все еще было больно, что его нет рядом. Я помедлила и посмотрела на двоюродного брата.

– Привет, Нико.

– Алана, – поприветствовал он, кивнув. Если папа был просто похож на наших дальних родственников, то у Нико были действительно итальянские корни. Он выглядел как настоящий итальянец: темные волосы, глубокие черные глаза, мускулистая фигура в черном костюме. – Ты прекрасно выглядишь, – добавил он безо всякой интонации в голосе. Они с Грегом были ровесниками и лучшими друзьями.