Книга О чем говорят кости. Убийства, войны и геноцид глазами судмедэксперта, страница 35 – Клиа Кофф

Вся работа заняла четыре часа: меньше, чем я предполагала, но все же достаточно. Несколько разочаровывало, что нам пришлось повозиться из-за беспорядочно сваленных мешков, но кто знал, что придется снова возвращаться к ним и сортировать? В следующих миссиях мы не делали такой ошибки и складывали мешки с останками по порядку номеров, кучами по десять или двадцать, поскольку всегда оказывалось нужно вновь покопаться хотя бы в одном мешке.

На следующее утро мы с восемью помощниками отстирали и высушили всю отобранную мной одежду и вещи. К обеду того же дня к нам на помощь, прямо с миссии на Гаити, приехал Хосе Пабло Барайбар, антрополог ООН из Перу. В нем были примечательны три вещи: он бегло говорил по-французски, поэтому ему было гораздо легче общаться с нашими работниками; он органично и без всякого напряжения вписался в наш рабочий процесс, никак не подвергнув сомнению мой стиль руководства; и, наконец, он снял рубашку. Его кожа сразу напомнила мне карамель, и я почувствовала досаду из-за отсутствия Роксаны – с кем еще, кроме нее, я могла бы пообсуждать новенького? Как бы то ни было, я обрадовалась приезду Хосе Пабло, поскольку только что узнала, что с поездкой Билла произошла какая-то заминка и он возвращается в Кибуе. Так что мне нужна была вся возможная помощь, чтобы побыстрее закончить работу, принять душ и успеть вернуться в номер до того, как Билл приедет и взвалит на меня еще какой-нибудь адский проект.

В тот вечер я чувствовала себя уверенной и собранной. Я знала точно, чем буду заниматься на следующий день: Ральф и Хосе Пабло пообещали, что помогут мне разложить на церковном дворе выбранную для опознания одежду и предметы (всего больше полусотни ящиков) и накроют все брезентом на случай дождя. Следующая суббота, 17-е число, должна была стать Большим днем, Днем одежды. После чего у команды оставалось время до 25 февраля – предполагаемой даты закрытия могилы, – чтобы очистить территорию. Ну а потом мы уедем в Кигали. Миссия подходила к концу, практически все дела были сделаны, я расслабилась и почувствовала себя хорошо. А потом все изменилось. Я изменилась.

Вечером 15 февраля команда собралась в гостевом доме, все ждали ужина. Я попросила коллег передвинуть столик к озеру, чтобы все мы почувствовали себя ближе к природе. Вода мерцала где-то рядом, а мы расслабленно болтали. Вдруг нас отвлекли какие-то тихие стоны и всплески, доносившиеся с озера. Эти звуки сразу показались мне странными и даже зловещими, но другие стали убеждать меня, что, скорее всего, местные жители решили искупаться. Я никогда не видела, чтобы люди купались в озере Киву, только ловили рыбу, да и то днем. Поэтому я продолжала настаивать, что здесь что-то не так, но от меня отмахнулись. Кто-то предположил, что это руандийская армия проводит учения в лагере на том берегу. Внезапно все стихло, и луч прожектора военного катера высветил лица двух мужчин, барахтавшихся в воде.

Секунда или две прошли в тишине, а затем ночной воздух разрезала пулеметная очередь. Пули, прилетевшие в озеро, всколыхнули его гладь множеством фонтанчиков. Одна пуля (или даже несколько) срикошетила от воды и пролетела прямо над нашим столом. Я услышала ее визг – на самом деле это больше похоже на свист или шипение – совсем рядом со мной. Несколько моих коллег поспешили укрыться за стеной ближайшей беседки, а я, пригибаясь (как будто в этом был смысл), побежала к веранде. Спустя минуту – а казалось, вечность, – стрельба затихла.