Книга Плохие новости, страница 75 – Дональд Уэстлейк

— Ага, — снова поддакнул он и закрыл окно, а она обошла машину и села на пассажирское сиденье, сначала скинув комиксы и банки из под содовой на заднее сиденье.

— А что, здесь очень даже мило и уютно, — улыбнулась она и захлопнула дверь.

Нужно быстро все сделать и сваливать. Десять минут и сразу уезжать. Не разговаривать, не делать ничего, чтобы она тебя запомнила.

— Меня зовут Перышко Рэдкорн, — сказала она. Ее улыбка пронзала его правую щеку, словно сверло. — А вас?

Соврать? Или сказать правду? Потом он понял, что нужно говорить правду, потому что не сможет придумать другого имени, по крайней мере, не сейчас.

— Бенни Уайтфиш, — сказал он.

— А вы из резервации? — спросила она.

— Ага.

— А я тоже скоро буду там жить.

Красный свет. Он остановился за грузовиком и осмелился посмотреть на нее. Она все еще смотрела прямо на него своими черными блестящими глазами, очень близко, в такой-то маленькой машине. Она сидела вполоборота, куртка расстегнута, а рубашка была очень узкой. Даже без бикини он мог с уверенностью сказать, что ее грудь была такая же, как у него дома на постерах.

Чувствуя, как полыхает его лицо, он повернул голову и уставился прямо на не очень симпатичный зад грузовика.

— Вы собираетесь жить в резервации? — спросил он, когда его голос стабилизировался.

— Очень скоро, — ответила она. — Я потакноби.

— Ага, — грузовик тронулся, и он поехал за ним.

— Вы же знаете, кто такие потакноби?

— Конечно, — ответил он. — Вымершее племя.

Она фыркнула в ответ:

— Разве я похожа на вымершую?

Он не осмелился посмотреть на нее снова, тем не менее, он знал ответ.

— Нет.

— Похоже, что я все-таки выгляжу вполне живой, не так ли?

— Ага.

— Видите ли, в чем дело, Бенни. Вы не против, если я буду звать вас просто Бенни?

— Конечно, нет.

— А вы можете называть меня Перышко.

— Хорошо, — сказал он, хотя очень в этом сомневался.

— Так вот, дело в том, Бенни, что моя бабушка уехала на запад много лет назад, когда моя мама была совсем маленькой девочкой. Поэтому в резервации никто не знал, что я родилась. Но вот я вернулась. Разве это не мило?

— Ага, — сказал он, и снова остановился на светофоре за тем же грузовиком. Он надеялся, что внешне он выглядит довольно расслаблено, но внутри у него бушевал настоящий шторм. Ураган Бенни. И единственная разумная мысль, которая смогла прийти ему в голову во время этого урагана, это, может быть, все-таки эта встреча каким-то образом принесет пользу? Может, все-таки хорошо, что он сейчас ведет беседу с Перышком Рэдкорн, может быть, он может с ней просто поболтать, задать ей парочку вопросов и выяснит, кто ее сообщники, ведь дядя Роджер и почти дядя Фрэнк утверждают, что они все-таки есть. (И ему так и не пришел в голову вопрос, как она заплатила за первое такси, если она забыла дома кошелек?). Когда загорелся зеленый, и они снова поехали, Бенни спросил:

— Вы переезжаете в резервацию? А когда?

— Ну, племена должны удостовериться сначала, что я настоящий представитель племени, а не самозванка, на это уйдет несколько дней, а потом я перееду. Мне кажется, что это очень волнительно, не так ли?

— Ага.

— Может, вы бы мне показали там все, — спросила она, — когда я перееду. Вам было бы это интересно?

— Конечно, — ответил он. Бенни вспомнил всех этих уродов в старшей школе, которые вечно над ним издевались, а девушки не хотели идти с ним в кино, и он представил, как он гуляет по резервации, прямо перед всеми ними, и Перышко Рэдкорн идет рядом, улыбается ему, разговаривает с ним. А летом, наверное, она наденет бикини.