Книга Мафия, страница 2 – Дональд Уэстлейк

Положение становилось щекотливым. Она знала Паркера как Чарлза Уиллиса, заезжего бизнесмена с доходами чуть нескольких стоянок, ренты от недвижимости и прибыли от автозаправок, разбросанных по всей стране. И теперь женщина никак не могла увязать скромную особу Чарлза Уиллиса с появлением киллера посреди ночи. Поэтому сейчас — немедленно — он должен придумать какой-то убедительный рассказ, чтобы не только заставить ее поверить в него, но еще привести веские доводы, дабы заставить держать ее язык за зубами. Закону тоже не должно быть известно — отчего это профессиональный киллер целился в Чарлза Уиллиса?

Лучше всего в данном случае подошла бы, конечно, правда, но ему была неизвестна эта женщина, чтобы довериться ей до такой степени.

Полное имя этой привлекательной, высокой, с пышным, хорошо сложенным телом особы двадцати девяти лет от роду, с волосами цвета меда и золотистой кожей, было Элизабет Руфь Харроу Конвей. Она жила на алименты, выплачиваемые бывшим мужем, и денежные подачки своих родителей. Привыкшая к роскоши, она теперь не страдала от отсутствия средств, держала слуг, и все проблемы, которыми она была озабочена, касались лишь высокой моды. Это было почти все, что знал о ней Паркер. Ну, пожалуй, еще и то, что в постели она была превосходна и иногда подбирала себе заведомо свирепого партнера. Знал он и еще кое-какие детали, правда менее существенные, но никогда не пытался копнуть поглубже — не видел в этом смысла.

Но вдруг из горла киллера вырвался слабый булькающий звук, и его только что неподвижная голова заерзала по полу, пришли в движение светлые мягкие волосы. На лице выкупил пот, хотя в номере работал кондиционер и жары не чувствовалось. “Совсем скоро этот тип очухается, — подумал Паркер, — и до этого момента надо успеть договориться с женщиной”.

Он заметил, как та наблюдает за ним, и был удивлен выражению ее лица. Она едва слышно дышала, но ни страха, ни изумления, вопреки своим ожиданиям, Паркер не увидел на ее лице. Женщина, напротив, казалась возбужденной и сгоравшей от любопытства. Точно так же она смотрела на него, когда была в постели: вся — ожидание. Что же — значит, надо открыть ей правду? Да, несомненно, надо, но не всю, а совсем немного, самую малость.

В номере, возле того самого окна, в которое был вмонтирован кондиционер, стоял деревянный стул с мягким сидением и спинкой. Паркер принес его к кровати и уселся.

— Чарлз Уиллис — это совсем не мое имя, — сообщил он. — Меня зовут по-другому. Это как бы мой рабочий псевдоним. Тебе хотелось бы немного узнать, чем я занимаюсь?

— Что? — Женщина нахмурилась и тут же отвела глаза, взглянув на мужчину, лежащего на полу между ними. — Я понимаю... Так ты не Чак Уиллис?

— Только здесь и сейчас, когда не на работе, я Чарлз Уиллис. Здесь, в Майами, или же в Неваде, или где-нибудь на побережье.

— А когда ты работаешь? — Она усекла главное быстрее, нежели он ожидал.

Паркер покачал головой:

— Уверяю, ты и сама не захочешь знать слишком много.

— Но он... — она кивнула на человека, пытавшегося убить его, — он из той, твоей второй части жизни?

— Это верно.

— А как его имя?

— Не знаю. Никогда не видел его прежде.

— Ох! Ты имеешь в виду — его наняли?

— Может быть, и так.

— И ты не хочешь сдавать его полиции?

— Верно!