Онлайн книга «В зловещей тиши Сагамора»
|
Девушка, принимающая телеграммы, подняла бровки: — Но здесь нет вашей подписи!.. — Это текст должен идти без подписи, — сказал Паркер. — Она поймет... — Нет, без подписи не положено, — заупрямилась девушка. Он склонился к ее круглому окошечку и заговорщицки подмигнул: — Дела сердечные... там ревнивый муж... — Ясно, — сочувственно улыбнулась девушка, — тогда все понятно... Заплатив за свою мгновенно ушедшую телеграмму, он покинул вокзал и посидел за ресторанным столиком, выпив две чашки превосходного кофе. Есть ему не хотелось. Выйдя из ресторана, он прошел не спеша по бульварам и без десяти девять оказался у облюбованного телефона-автомата. Примостившись на откидном сиденье, Паркер прикрыл глаза. Позвонила она в три минуты десятого. Паркер взял трубку, но не сказал ни слова. Бронзовая Ронда выжидающе молчала, было слышно ее прерывистое дыхание. Наконец она робко отозвалась: —Алло? — Это я. — Он сказал так, словно расстался с ней только что. — Ой, — обрадовалась Бронзовая Ронда, — ты нашелся! — Собрала чемодан? — Ты смеешься надо мной, да? — Возьмешь два билета. Поезд до Омахи. Ближайший отходит в одиннадцать двадцать, а будет здесь в одиннадцать сорок пять. Два билета. Не забудь. Я тебя встречаю. — У меня чемодан не собран! — в отчаянье сказала она. — Кидай все, как попало. Здесь разберешься. Я жду тебя. — Хо-ро-шо! — выдохнула она и опустила трубку. Он вышел из телефонной будки и вновь двинулся бульварами на вокзал. Город был полон уже ночной жизнью, ярко горели вывески, пульсировали, переплетаясь, разноцветные нити реклам, летели стаи светляков — это проносились автомобили... Город был как город, а все города на одно лицо, верно сказал он Янгеру. Лучше всего было бы сидеть сейчас в неосвещенной гостиной, в глубоком кресле и слушать гул мыслей — как ровный гул океана или гул ветра там, на пустырях, в сонном, пустом Сага-море... Без двадцати одиннадцать он забрал свой чемодан из камеры хранения. Без пятнадцати одиннадцать Бронзовая Ронда ступила своей легкой ногой на перрон Омахи. Он подошел к ней, забирая чемодан, и увидел поднятое к нему, счастливое и одновременно молящее лицо. Она тихо спросила: — Мы вместе? —Да. — А надолго? Мне хотелось бы надолго! — Она даже чуть подпрыгнула на перроне. —Да. — Мы уедем в Майами? — Да. Завтра. — А сегодня? — Пойдем в отель. — Господи, опять отель, — вздохнула она, поправляя свой белый, так оттеняющий смуглое лицо, плащ. — В этом отеле все будет совсем по-иному, — тихо сказал Паркер, беря ее под руку. Но были, оставались еще неувязки, могущие там, в Сагаморе, разогнать волну такой силы, что она захлестнет, докатившись, и Чарльза Виллиса, и Паркера к нему впридачу... Предсмертная записка Янгера. Она давала одну зацепку, которую, безусловно, использует полиция, когда станет вытряхивать показания из Рейборна. Он будет отпираться сколько сможет, а потом, естественно, выложит всю правду о смерти Джозефа Шардина. “Он повесился”, — заявит доктор Рейборн, и отсюда, петелька за петелькой, начнет ползти, распускаться все тщательно сработанное вязание. В расследование вступит Риган, и он расшибет свою коротковолосую голову в кровь, но докопается до правды. Он добьется разрешения суда на эксгумацию Джозефа Шардина. Экспертиза покажет, что старик наложил на себя руки, но не оттого ли, что его жестоко пытали и мучили? |