Книга Ограбление «Зеленого Орла», страница 24 – Дональд Уэстлейк

Но все это было, пока не началась подготовка к делу. Тут она сразу превратилась в мегеру, невыносимую Кассандру из мыльной оперы, устраивающую ссоры по малейшему поводу. Если у него раньше иногда возникала мысль взять ее с собой, когда он уйдет со службы, последние недели убили в нем всякое желание продолжать с ней отношения. А ведь он так надеялся, что психоаналитик сделает ее более покладистой.

Стен настолько погрузился в свои мысли, что забыл про время и очнулся только тогда, когда лейтенант Уормли, держа в руке свернутый в трубочку журнал, подошел к его столу и с ухмылкой сказал:

— Стен, ваше усердие не знает границ! Видел бы вас сейчас майор.

— Да, сэр, — ответил Стен. — Пожалуй, многовато для вольнонаемного. — Раньше его бесило, что приходится говорить этому сопляку «сэр», но теперь он произносил это обращение автоматически. К такого рода вещам быстро привыкаешь. А если в слово «сэр» Уормли вкладывает один смысл, а Стен — совсем другой, это никого не касается.

Запереть дверь входило в обязанности Уормли. Он ждал на пороге, пока Стен и сержант Новато соберут свои вещи. Стен положил фотоаппарат и конверт с фотографиями в коричневый бумажный пакет.

Уормли кивнул на пакет.

— И дома хотите поработать. Стен?

— Вы угадали, сэр.

Еще как угадал, недоносок!

— Стен сфотографировал офис, — сказала Элен.

— Да? — В голосе доктора Годдена слышался лишь вежливый интерес. — Зачем?

— Не знаю. Паркер велел. И не только офис.

— Что еще?

— Ворота, здание его отдела, грузовики, автобусы...

— Так-так. Стало быть, они взялись за дело серьезно?

— Я знала, что так будет.

— Похоже, вы были правы. Они скрывают от вас свои планы?

— Нет. Как они могут что-то скрыть, если все происходит в моем доме! Я не хочу знать, что они затевают.

— Не хотите?

— Не хочу, — сказала она, глядя на ковер. — Когда они начинают разговор, я выхожу из комнаты.

— Почему?

— Я ненавижу все это! — почти крикнула она, не сводя глаз с узора ковра. — Ненавижу даже мысль об этом!

— Ненавидите, потому что боитесь, что их поймают, или потому что Стен будет продолжать заниматься этим до тех пор, пока не попадется?

— Не знаю. Откуда мне знать? — Она чувствовала, как в ней нарастало возбуждение, с которым не в силах справиться. — Я не могу их видеть, зная, чем они занимаются.

— Хорошо, давайте подумаем, — сказал доктор. — Вы говорите, что ненавидите их за то, что они готовятся к ограблению в вашем доме. Значит, все дело в том, что это ваш дом?

— Не знаю. Может быть.

— Вам больно, потому что они оскверняют ваш дом? Или потому, что Стен стал сообщником вашего бывшего мужа и тем самым предал вас?

— Нет, я так не думаю, — сказала она, хмуро уставившись на ковер и пытаясь отыскать в себе чувства, о которых говорил доктор Годден. Это был его обычный метод. Он выдвигал один мотив за другим до тех пор, пока какой-то из них не находил в ней отклика, пусть даже резко отрицательного. Действительно, если у нее вырывалось «конечно нет», то почти наверняка, как показывал дальнейший анализ, в этом-то и заключалась главная причина.

— Вы против того, — продолжал он выпрашивать ее, — чтобы бывший муж пользовался вашим домом? Или то, что происходит сейчас, напоминает вам о том времени, когда вы были его женой и когда он попался?

— Да, — сказала она и взглянула прямо в его умные и излучающие тепло глаза, но тут же отвернулась. — Да, — повторила она, осознав, что именно в этом все дело. — Меня злит, когда они собираются у меня в гостиной, как будто у себя дома. Я словно в капкане, выходит, что от меня ничего не зависит, что в результате я так и не освободилась от Марти.