Книга Демонская кровь Маргариты, страница 69 – Ольга Ильина

Увидев младенца, Роза была потрясена, вся ее нерастраченная любовь, вся ее прошлая жизнь потеряла смысл и устремилась к маленькому пищащему комочку в ее руках, но она не смогла его ни подержать, ни покачать, ни улыбнуться, потому что она умирала. Последнее, что я услышала — это разговор тети Нины с моей бабушкой:

— Мы должны ее спасти.

— Зачем? Девочка и так слишком многое вынесла. Она не справится.

— Как человек — да, но как…

— Не смей, Янка не смей!

— Если мы этого не сделаем, то преступление того подонка так и останется безнаказанным. Я чувствую в ней крупицы силы.

— Этого мало, чтобы стать одной из нас.

— Да, но если мы используем кровь ребенка… всего несколько капель. Уверена, тогда мы сможем пробудить ее силы. Ребенок часть ее, его кровь она не отторгнет.

Больше в моем страшном сне видений не было.

Я проснулась с паникой в душе и лихорадочно бьющимся сердцем. Внутри словно образовался колючий ледяной ком. И как же я хотела никогда не видеть того, что видела.

* * *

— Разбудила? — Роза сидела на кухне, подперев щеку рукой, и наблюдала за дядюшкой Михеем в странной пижаме, смутно напоминающей мою старую футболку с большим розовым слоном.

— Не ты, — вздохнула я, присаживаясь рядом.

— Эта связь — отстой, — пожаловалась она.

— И не говори, — согласилась я.

— Ты достаточно видела?

— Хватило на всю жизнь.

— Да уж, моя жизнь не была похожа на сказку.

— Кто он? Тот урод?

— Просто урод, — неохотно отозвалась девушка. — Но я этого урода любила. Конечно, когда нас познакомили, я и понятия не имела, что он такое.

— Инкуб?

— Да. Сильнее я не встречала. Он подсадил меня на себя с первого дня.

— Подсадил?

— Соблазнил в первый же день, использовал все свои… флюиды, что ли? Я не могла от него оторваться. Одно его прикосновение сносило крышу, а поцелуй заставлял чувствовать сильнейшую эйфорию. Инкубам запрещено использовать силу на людях, но, как ты видела, ему было глубоко наплевать на этот запрет. Нет, ты не думай, я не жалею. Хотя не так: я безумно жалею, что встретила его, жалею о том, что он со мной сделал, что была так слаба, что не могла больше жить без их силы, но… если бы всего этого не было, у меня не было бы Генри.

— Твой сын?

— Да, — сказала Роза и улыбнулась так, что у меня перехватило дух от ее красоты, от чувства, промелькнувшего в глазах, от понимания на уровне инстинктов, что сын для нее — все, что его она боготворит. Но я чувствовала и другое, притаившееся в самом темном уголке ее души — жажду мести, гнев и ярость такой силы, что, едва прикоснувшись к этим чувствам, мне захотелось сбежать.

— Сколько ему лет?

— Семь. Он уже почти мужчина.

— С кем он сейчас?

— С хорошими людьми, — заметно погрустнела Роза, а тьма в ее душе начала стремительно разрастаться, но не успела я заговорить об этом, как девушка метнулась в прихожую и через несколько секунд вернулась с фотографией в руках. На ней две женщины и светловолосый мальчик сидели на летней траве, и на лицах всех троих сияли счастливые улыбки, согревающие не хуже солнца, играющего в их волосах. — Это — Кара, а брюнетка — Мари. Они заботились обо мне, когда я восстанавливалась и училась быть той, кем я стала. А теперь они заботятся о Генри.

— Эта пара…

— Да, они лесбиянки, среди суккуб такое не редкость. Я очень люблю их и знаю, что они защитят Генри, что бы со мной ни случилось.