Книга Змеиное княжество, страница 140 – Екатерина Гичко

В отношениях между кошкой и наагашейдом произошли изменения. Первые три дня оба вели себя очень по-детски: шипели и рычали друг на друга и не спали по ночам, играя в гляделки. Делилонис осуждающе качал головой, наблюдая за ними. Правда, на третью ночь они оба слегка задремали, сморённые усталостью и предыдущими бессонными ночами. А потом Дейширолеш вдруг вспомнил, что он – повелитель и взрослый мужчина. Наверное, на изменение его поведения повлияло приближение конечной точки пути. Владыка всё больше погружался в мысли о предстоящих делах и заботах, и времени на детские разборки не оставалось. В итоге зверь стал игнорироваться.

Кошку озадачило такое поведение. Как же так! Она сидит напротив нага, а он на какие-то длинные широкие полосы, пахнущие деревом, смотрит. Человеческое сознание подсказывало, что это свитки, но зверя не интересовало название. Так что наагашейду было не до неё. Привыкшая к его вниманию, кошка недоумевала. Как-то раз она решила подкрасться сзади и посмотреть, что такого интересного в этих полосах. И случайно получила локтем в нос. Конечно же, она обиженно зарычала, но получила неожиданный отпор.

– Сама виновата: не лезь под руку! – не поворачиваясь, отчитал её наагашейд.

Кошка смущённо облизнулась и отступила. Человеческое сознание недовольно заворчало, коря её за излишнее любопытство.

Кошка не могла злиться, когда враг так долго её игнорирует. Сперва злость сменилась недоумением и удивлением, а потом обидой. Поэтому сейчас она предпринимала попытки раздразнить наагашейда, чтобы привлечь его внимание и разжечь огонь былой злости. Человеку в ней не нравилось такое поведение. По мнению Тейсдариласы, чем меньше наагашейд уделяет им внимания, тем лучше. Но контролировать зверя удавалось не всегда.

Кошка ещё раз посмотрела вслед наагашейду и потопала к телеге, в которой ранее ехал Вааш. Забравшись в неё, она положила голову на лапы и уставилась немигающим взором на верблюда, привязанного к борту этой же телеги.

При первой встрече кошка и верблюд деловито перенюхались и остались равнодушны друг к другу. Хотя человеческое сознание испуганно вскинулось, убоявшись, что от её плюшевого счастья останутся одни воспоминания. Но зверь всё же был умён: настолько ядовитую тварь есть не собирался. Тем более верблюд, в отличие от наагашейда, кошку не злил.

– Дари, не расстраивайся так, – решил утешить её Вааш. – Все остальные по-прежнему поджимают хвосты при твоём появлении.

Наги недовольно посмотрели на него.

Именем Дари зверя постепенно стали звать наагариш Делилонис, наагариш Роаш и Вааш. Соош по-прежнему называл её исключительно «госпожа». Другие же наги предпочитали не обращаться вовсе. Правда, наагалей Эош с поразительной находчивостью ругался на кошку, используя совершенно разные определения, причём ни разу не повторившись.

– Ломаные скалы! – неожиданно радостно вскрикнул Соош, указывая куда-то влево.

Вааш вытянул шею, прищурился, и через мгновение его лицо озарила улыбка.

– Точно, они! – подтвердил он. – Значит, до столицы осталось всего ничего!

Наги воодушевились, на их лицах появились улыбки. Один наагашейд нахмурился ещё сильнее.

Примерно за три часа до заката впереди показались стены Шайлешда́ра. Кошка, подгоняемая человеческим сознанием, спрыгнула с телеги и большими скачками направилась вперёд.