Книга Змеиное княжество, страница 169 – Екатерина Гичко

Кошка зло ощерилась. Да кто захочет здесь жить?! Здесь, рядом с ним! Да ещё на таких условиях: раздвинь ноги, и ты будешь жить в спальне наагашейда! Временно жить, пока не надоест повелителю! А потом делай, кошечка, что хочешь! Она зарычала. Наагашейд угрожающе мотнул хвостом. Кошка лапой отбросила в него низенький столик и, воспользовавшись секундным замешательством, открыла дверь и выскочила прочь из его покоев. Она выбирает дикую жизнь!

Наагашейд, рыкнув, ударом хвоста доломал стол. Охрана за дверью притихла, боясь привлечь внимание злого повелителя.

Сбежала! Опять пошла против его воли! Глупая, упрямая девка! Ничего, надолго её не хватит: она быстро поймёт, что здесь у неё никого нет и пойти ей совершенно некуда!

* * *

Делилонис вскинул голову, прислушиваясь: в дверь кто-то скрёбся. Он встал и отворил её. В комнату одним плавным движением скользнула кошка. Одного взгляда хватило, чтобы понять: она в дикой ярости.

– Что-то не так с Дейшем? – обеспокоился он.

Вопрос привёл кошку в ещё большую ярость, и Дел успокоился: видимо, они опять не поладили. Зверь несколько минут метался по комнате, а потом замер и начал перевоплощаться. Девушка оказалась ничуть не добрее кошки. Она была так зла, что на собственную наготу не обращала ни малейшего внимания.

Заметив столик с письменными принадлежностями, принцесса направилась к нему и уселась рядом, свернув кренделем ноги, ничуть не заботясь о приличиях. Схватив перо, она принялась яростно, разбрызгивая чернила, писать. Даже бумагу в нескольких местах порвала. Перегнувшись через её плечо, Делилонис увидел слова, разбросанные в хаотичном порядке.

«…ублюдок… скотина… мерзкая харя… свиномордый… червь трупный…» И длинный зигзаг. Видимо, червь.

Далее шли несколько ну совсем неприличных ругательств. Причём из совершенно разных языков. Откуда она их вообще знает? Над одним словом девушка задумалась и с азартом, залихватски выписала:

«Членоведомый!»

Хорошо, что хоть без рисунков.

С удивлением Делилонис наблюдал, как она смяла бумагу, бросила её на пол, потом от души попинала и потопталась на ней, втирая пятками в пол. Вот это её проняло! Затем она опять села за стол и с более сосредоточенным видом исписала ещё два листа бумаги. Над ними она издеваться не стала. Аккуратно сложила и прижала к груди. Делилонис почему-то подумал, что это послание для владыки. Если их содержание близко к тому, что она накатала в первом письме, то после их прочтения настроение владыки замечательно «похорошеет».

– Если хочешь, можешь спать здесь, – предложил он принцессе.

Та хотела. Спокойно прошла к его ложу, завернулась в одеяло вместе со своими письмами и легла.

– Э-э-э… Ты так спать будешь?

Наагариш думал, что она опять кошкой обернётся. Девушка, прищурившись, посмотрела на него.

– Да спи! Я что, против?!

Показывая, как он не против, Делилонис вытянулся рядом. Ну, Дейш! Ну, поганец!

Появление кошки во дворе наги встретили насторожёнными взглядами: о дурном нраве кисы они уже были наслышаны. Но ей было не до них. Оглядевшись, она уверенно потопала к Соошу. Тот низко поклонился, вызывая недоумение у окружающих мужчин.

– Доброе утро, госпожа, – почтительно произнёс он.

Кошка ткнулась мордой ему в ладонь. Молодой наг с удивлением заметил, что из её пасти торчит уголок бумаги. Он осторожно принял из её зубов два письма и развернул верхнее.