Книга Змеиное княжество, страница 255 – Екатерина Гичко

– А вдруг всё раскроется? – призналась она в новом для неё страхе.

Когда муж вернулся несколько часов назад и сказал, что всё сделано и теперь наагашейд сполна изопьёт чашу унижения и беспомощности, наагаришея на краткий миг испытала удовлетворение и радость. Наконец обида, мучившая её три года, оплачена. Наагашейда найдут. И, возможно, весьма скоро найдут. Причём в довольно плачевном состоянии. Каково будет всесильному повелителю оказаться в таком положении? Сравнится ли это с тем, как он оскорбил её?

Но на смену торжеству пришёл страх. Он подкрался неожиданно и напал без предупреждения, впиваясь в её измученное сердце острыми клыками. А вдруг всё раскроется? Вдруг их участие в унижении повелителя перестанет быть тайной? Он не простит! Всё ли они сделали правильно? Надёжно ли замели следы?

Муж нежно поцеловал её в шею и успокоил:

– Не думай об этом. Мы подошли к делу со всей осторожностью и убрали все следы своего присутствия. Не оставили ни единого волоса или чешуйки, затёрли все запахи. Тебе незачем переживать.

Ошана глубоко вздохнула и прикрыла глаза. Она уже не испытывала радости от осуществления своей мести. Только тревогу, страх и… сожаление. Она сожалела.

– Ложись спать, – сказал ей муж.

Она отрицательно качнула головой.

– Нет, я хочу ещё немного посидеть. Ложись без меня.

Ваашхад не стал спорить с ней и помог устроиться в кресле. А потом уполз в спальню. Его жене иногда требовалось побыть одной.

Прошло около получаса, когда тревожные размышления наагаришеи прервал тихий стук в дверь.

– Кто там? – величественно спросила она.

Створка приоткрылась, и перед её глазами показался один из нагов-охранников. Почтительно поклонившись госпоже, он сообщил:

– Вернулся А́ркез.

На лице нагини отразилось лихорадочное возбуждение.

– Пусть войдёт! – велела она.

Ваашхада наагаришея решила не будить, пусть отдохнёт. В комнату робко, тиская шапку в руках, вошёл мужик простецкого вида. Он отвесил нагине глубокий поясной поклон и замер.

– Говори! – велела Ошана по-давридански.

– Ну, я это… отвёз его, куда надо, и положил, куда надо, – скомканно ответил Аркез.

– Наагашейд приходил в себя? – живо поинтересовалась наагаришея.

– Не совсем. – Мужик почесал затылок. – Бредил, чё-то по-своему лопотал. Я хотел сказать, по-вашему.

Ошана откинулась назад. Похоже, всё прошло хорошо. Неужели у них действительно получилось?

– Ступай, – холодно велела она. – Награду ты получишь прямо сейчас. Затем не мешкай и уезжай отсюда.

– Слушаюсь, госпожа. – Аркез опять глубоко поклонился и задом попятился к двери.

Как только он скрылся, наагаришея выдохнула с облегчением. Но тут же испуганно вскинулась: со стороны окна раздался шум. Обернувшись, она задохнулась в беззвучном крике. На пол спрыгнула большая чёрная кошка. Одна из тех, что ошивались около наагашейда. Мелькнула мысль, что богов разозлил её поступок и они направили кота разорвать её. Она поднялась со своего места и отползла к стене, прикрывая руками живот. Но кошка не спешила нападать и, лишь прищурившись, смотрела на неё.

А затем зверь прижался к полу, и по его телу прошла дрожь. Отчётливо хрустнули кости. Нагиня прижала в ужасе ладони к губам, наблюдая, как тело кошки меняется и становится человеческим. На ноги, пошатываясь, поднялась девушка с длинными тёмно-русыми волосами. На наагаришею со злостью посмотрели карие глаза.