Книга Схватка с судьбой, страница 237 – Екатерина Гичко

И вытащил Письмо.

– Я уже забыла про него, – Майяри приняла артефакт и удивлённо пошелестела им. – А второе где? Он же парный.

Лицо харена потемнело ещё сильнее.

– Второе по всем отчетам принадлежит Виидашу, – помолчав, Ранхаш всё же процедил: – Вернул ему.

– О, Ранхаш! – растроганная Майяри осыпала его мрачное лицо поцелуями.

Муж смягчился и расслабился.

– Ревновать так непривычно, – признался он. – Я раньше только Шидая ревновал. В детстве.

– Да, это очень непривычно. Я ещё никогда никого к делам не ревновала, – наивно согласилась с ним Майяри, и Ранхаш окончательно подобрел.

– Мной пахнешь, – прикрыв глаза, он с блаженством принюхался к её шее. – И вся такая сочная, яркая… цветущая…

– А может, повторим ещё раз? – Майяри провокационно закусила губу, чувствуя ягодицами, как твердеет и наливается силой муж.

– Тебе завтра будет плохо, – Ранхаш с печальной улыбкой отрицательно помотал головой.

– А тебе?

– И мне тоже.

Улыбка мгновенно сползла с лица девушки, сменившись беспокойством.

– Тебе будет больно?

Ранхаш улыбнулся.

– Совестно из-за того, что будет больно тебе.

И жена опять шкодливо дёрнула губами.

– Ну, – она подтянула завязку его рубашки на себя и с удовольствием поёрзала, – с совестью можно договориться.

Узээриш почти спал, сидя на стуле перед постелью отца, когда ему принесли записку от главного жреца храма Ваирака.

– Что? – одними губами встревоженно спросил он у охранника, передавшего послание.

Тот пожал плечами.

Беспокойство – в вольерах храма продолжали держать химер духа – мигом взбодрило молодого хайнеса, и он, прищурившись, при неярком ночном свете попытался разобрать написанное.

Брови взлетели вверх. Посидев чуть-чуть в удивлении, Риш знаком отпустил охранника и поворошил волосы.

Похоже, не стоит завтра ждать, что харен составит ему компанию.

А ещё законы якобы блюдёт! Вотый!

Отец заворочался во сне, и Узээриш мигом забыл о наглом нарушении собственного указа и с тревогой подался вперёд, всматриваясь в посеревшее лицо больного.

Наутро Майяри была очень благодарна Ранхашевой совести за несговорчивость.

Тело болело. Особенно ныл низ живота, словно туда ударили. Ещё и зудел. Вроде ничего страшного, видывала боль и посерьёзнее, и тянущие неприятные ощущения появлялись только при движении. Но всё же…

Главное – не признаваться Ранхашу.

Майяри ещё немного поворочалась и резко открыла глаза, сообразив, что не чувствует за спиной чужого тепла. И, сев, обернулась.

Напряжение отпустило. Ранхаш никуда не ушёл. Он лежал здесь же, под одним с ней одеялом, только на другом краю постели. Девушка тут же подобралась к нему и осторожненько прижалась. Провела ладонями по спине, по бокам пробралась на живот и с хулиганским хмыком поползла ниже. Увы, Ранхаш проснулся и мягко перехватил её за запястья раньше, чем она добралась до его паха.

– Доброе утро, – в сонном голосе оборотня звучала лёгкая укоризна.

– Теперь-то почему нельзя? – растерялась Майяри.

– У тебя всё болит.

Тьфу ты! То ли опыт, то ли мысли читает, то ли дар сов. Девушка аж рассердилась. Она-то приготовилась полюбоваться на напряжённого мужа, пытающегося с достоинством скрыть, как ему хорошо, а он…

– Тогда переворачивайся на спину.

Майяри решительно сдёрнула одеяло с едва проснувшегося мужа и с неудовольствием уставилась на портки.