Книга Схватка с судьбой, страница 315 – Екатерина Гичко

Своё название – Сумеречные – горы получили из-за постоянно витающих туманов, ну и ещё из-за мрачноватого серого камня, возносящегося ввысь, под самые облака, на, казалось бы, недосягаемую высоту. И из-за труднодоступности: пойми, что там деется, в местах неприступных. Мраком неизвестности всё сокрыто.

Предгорья с высоты птичьего полёта виделись ярко-зелёной тканью, смятой склонами и вершинами и пронизанной беспорядочными голубыми, синими, серыми, коричневыми и чёрными нитями – реками, бесплодными росчерками горных хребтов и расщелинами, кажущимися едва заметными трещинами. Бело-коричневыми заплатками рассыпались поселения, гуляли по лугам пёстрые точки коров, лошадей и овец, а кое-где изумрудной волной шевелились пятачки и полосы полей.

Дальше зелёная ткань прорывалась чёрными вершинами, возносящимися всё выше и выше. Леса и луга уже не стелились понизу, а сбегали сверху вниз, а из них ввысь устремлялись чёрные пики, расцвеченные мхами и лишайниками в осенние цвета. Ещё через день Майяри летела уже в окружении суровых морщинистых исполинов, чьи покрытые снегами головы окутывали облака. Внизу простирались уже не только зелёные долины, но пустынные плато, покрытые лишь редким сухостоем. Едва ли не блестящие на солнце чёрные склоны перемежались с обманчиво хрупкими, слоистыми и похожими на пену гребнями, как редкой клочковатой бородёнкой, позеленённые ползущими вверх деревцами и кустами.

Впервые оказавшийся в Сумеречных горах молоденький дракон радостно бросался к любой увиденной живности, нимало не заботясь о хозяйке. Один раз Майяри даже умудрилась вылететь из седла и хорошенечко проораться, падая вниз. Не разбилась. Сгустила воздух вокруг себя, опустилась на торчащий перст скалы и с негодованием подождала, когда ящер наохотится. Ругать беспутную зверюгу девушка не стала. Просто молча, до белизны поджав губы, забралась в седло, пристегнулась и порадовалась, что Ранхаш этого не видел. Хотя какая её вина? У этого в край неудобного седла не было ни одной хватовой петли!

Вид гор Майяри тоже радовал. Несмотря на своё отношение к «семье», по родным местам она тосковала, и ей не хватало этого ощущения собственной ничтожности перед величием природы. В душу даже закрадывалось благоговение перед богами, создавшими столь непостижимо загадочное, прекрасное и опасное место. Будучи маленькой девочкой, она частенько вместе с Ёрделом сбегала, чтобы погулять по окрестностям. Брату потом влетало, но наказывали его не из страха, что с наследником может что-то случиться, если тот продолжит шарахаться по кручам. Нет, наказывали за нарушения запрета, чтобы привить дисциплину. А лазить по горам умел каждый шестилетний ребёнок. Обычно в три-четыре года взрослые родственники начинают учить малыша взбираться по отвесным склонам. Майяри учил Ёрдел. Ей тогда было четыре, а ему восемь, и он считался взрослым. Интересно, помнит ли сейчас сам Ёрдел эту науку? Она бы с удовольствием обучила его и помогла вспомнить.

Радовали горы девушку не только видами. Майяри почувствовала давно позабытое ощущение, словно она купается в потоках сил, идущих будто бы из самых недр гор. Хотя почему «будто бы»? Так и было. Перебравшись на равнину, девушка долгое время не могла отделаться от подозрения, что ослабела и оставила часть своего могущества в горах. Но потом привыкла и поняла, что её сила по-прежнему с ней.