Книга Наагатинские и Салейские хроники, страница 107 – Екатерина Гичко

Слуги перешёптывались, что юной госпоже передалось нервное расстройство матери.

Разве мог в таком окружении вырасти обычный ребёнок? Иерхарид и в мыслях избегал называть Лийришу ненормальной, не желая предавать хрупкое доверие девочки, даже общаясь с собой. Затравленный, затюканный зверёныш, боящийся, что его объявят сумасшедшим. А может, Лийриша опасалась, что она на самом деле сумасшедшая. Маленькая девочка, оставленная в одиночестве во враждебном мире, с грузом материнских тревог, страхов и обид. Желающая вырваться на свободу и незнающая, что с этой свободой делать, боящаяся её.

Иерхарид подошёл к окну и замер, увидев Лийришу. Девушка сидела рядом с Виканом и что-то горячо, с возмущённым лицом ему выговаривала. Парень прервал её взмахом руки и начал в свою очередь в чём-то с жаром убеждать. Лисичка смотрела на него с подозрением и недоверием, но слушала. Иер невольно улыбнулся. Ещё вчера Риша хотела поколотить Викана зонтом, а сегодня сидит рядом. Мужчина невольно ощутил прилив гордости, но поспешил задавить недостойное чувство.

Но всё же было приятно видеть, что этот ребёнок стал более открыт миру. Такая сильная яркая девочка.

Викан, продолжая что-то говорить, махнул рукой на спинку скамьи, и Лийриша, с сомнением прищурившись, вдруг поднялась, наступила на сиденье и вольготно уселась на спинку. Расправив платье, она кокетливо склонила головку и немного скованно улыбнулась Викану. Тот отрицательно мотнул головой и – сперва вопросительно изогнув брови – протянул руку и провёл ладонью по боку девушки, вынуждая её принять более соблазнительную позу.

Иер отшатнулся от окна, растерянно хлопая глазами. Острое чувство неприязни окатило его слишком уж неожиданно. И он прекрасно понимал его природу.

Неужели он теперь относится к стареющим мужчинам, которым нравятся исключительно свеженькие девочки?

– Иер, тебе шесть веков, – с тяжёлым вздохом напомнил себе хайнес. – Будь достойным примером для сына и страны.

Внутри недовольно ворохнулся сов, и Иерхарид, скривившись, полез в ящик стола.

Рылся он там долго пока не нашёл небольшое круглое зеркальце. Уставившись в него, мужчина убедился, что по синей радужке глаз от зрачков лучами расходится желтизна, и с укоризной произнёс:

– Тебе не стыдно?

К сожалению, ни самому Иерхариду, ни сову внутри стыдно не было.

А вот намылить шею Викану очень хотелось.

– Слушай, как-то мне сомнительно, – обычно смелый Викан неуверенно посматривал на шёлковый синий мешочек в руках Лийриши.

Та гордо встряхнула им, и внутри что-то глухо застучало, перекатываясь.

– Если бы мы принесли деньги – не сработало бы, – заявила девушка и хищно покосилась на двери приёмной хайнеса.

Стража в ответ подозрительно прищурилась.

– А так… Ты же говорил, у господина Врея хорошее чувство юмора?

– Временами, – осторожно подтвердил Викан.

– Подкуп-то детский, – Лийриша с насмешкой пошуршала мешком, – и отнесётся как к детской выходке.

Ещё вчера она не осмелилась бы предложить такое, но сегодня… Сегодня она вдруг решила поверить в то, что ей ничего не будет за эту выходку.

– И может быть, даже пропустит к хайнесу. Ты же говорил, господи Врей не упускает случая немного пошутить над хайнесом.

Викан уже немного сожалел о своих словах. Лично он никогда не видел, чтобы господин Врей подшучивал над хайнесом. Слышал от деда Хеша.