Книга Наагатинские и Салейские хроники, страница 297 – Екатерина Гичко

Но всё-таки кое-что с раскрытой тайной нужно сделать. Хотя бы обезопасить себя на случай, если принцесса всё же расскажет о встрече с ним. Утром он поговорит с мамой и создаст для себя гарант безопасности. А пока…

Взгляд нага упал в зеркало, и он забыл, что там «пока».

– Ого! – потрясённо выдохнул Шаш, оттягивая воротник и рассматривая огромный синяк на шее.

К утру синяк так сильно расплылся, что принять его за засос мог только ехидничающий дядюшка Ссадаши. Обеспокоенная наагашейдиса даже вызвала лекаря, чтобы убедиться, что ничего серьёзного не произошло. А Шаш долго крутился у зеркала, пытаясь шейным платком прикрыть «подарок» её высочества, перед тем как пойти на завтрак с императрицей и принцессой. Хотя последняя вряд ли будет рада его визиту, но сам наагасах едва дождался утра и с особой тщательностью выбирал костюм, чтобы предстать перед девушкой во всём великолепии и показать этим свою заинтересованность.

Выйдя из гостевого крыла, наагасах некоторое время постоял среди кустов и деревьев, полной грудью вдыхая прохладный утренний воздух. Встречи с императрицей он не опасался, хотя и подозревал, что её высочество могла рассказать о его «визите» в башню Кривого Мизинца. Он отдавал должное её величеству, которая смогла провернуть под носом долгоживущих и, соответственно, превосходящих её в опыте властителей такую вопиюще наглую авантюру. Скрыла не просто сына-нага. Скрыла двух сыновей нагов, которые теперь считают себя «императором».

Причины её поступка были очевидны для Шаша. В своё время главы земель Давридании с большим трудом договорились, кто именно встанет во главе империи. Никто не хотел терпеть над собой долгоживущего, а значит опытного и, вероятно, хитрого соседа. Это всё равно что признать его сильнее себя! Другое дело человек. Живёт мало, даже если сильно раздражает, терпеть долго не придётся. Власть императора считалась больше номинальной, но на самом деле, если он опирался на поддержку большинства среди глав давриданских земель, то имел большое влияние и силу.

Принцесса Дамадрия родилась, когда семья Митрекс переживала упадок. Её отец как император не представлял из себя ничего интересного. Болезненный и слабый, он мало участвовал в управлении страны. Основная ветка правящего рода почти высохла, из прямых наследников оставалась только юная принцесса. В то время побочные ветви правящей семьи занимали весьма активную позицию и пытались добиться трона, пользуясь тем, что им никто особо не противится. Властители земель лишь досадливо морщились, но место зарвавшимся не указывали. Всё же они понимала, что если империя потеряет «голову», то кровопролития не избежать. И сохранится ли при этом империя – большой вопрос. Сам император был слишком слаб и болен, а принцесса юна и не имела поддержки.

Но попытка переворота и раскрывшаяся беременность принцессы тогда многое изменили. Дамадрия обрела поддержку у наагашейда, а тот представлял большую силу в Давридании, всё же три княжества нагов входили в её состав. Благодаря его покровительству она взошла на трон. Но она не могла не понимать, что рождение наследника-нага пошатнёт основу империи. Отцу, конечно, такой расклад был выгоден. Тогда бы вся империя фактически оказалась под контролем нагов. Правитель-наг не нашёл бы поддержки ни у кого, кроме наагашейда и, возможно, некоторых человеческих герцогств. Вероятно, империя бы развалилась, но три княжества и несколько герцогств в разы превосходили бы по территории разрозненные земли бывшей Давридании. Постепенно бы их захватили, а отец оказался бы во главе огромной страны, сместив не успевшего войти в силу императора.