Книга Цветочек. История о заигравшемся лицедее. Том 1, страница 69 – Екатерина Гичко

Здесь охранник всё же не удержался и глухо заржал.

— И знаете, кто виновник? Вот не поверите!

Ссадаши почувствовал, что не только поверит. Он почувствовал, что уже знает ответ.

Шаш остановился уже на лестничной площадке, обозревая широкий и извилистый земляной след. За его спиной нарастало хихиканье Лаодонии. Наги, стоящие у стен, смиренно пялились в пол: так проще было скрывать веселье.

— Дедушка Вааш? — наагасах обратил взор на высокого серохвостого нага с коротким ёжиком серебристых волос.

— И он тоже, — Жа̀ший, наверное, был единственным, кто смог сохранить искреннюю серьёзность.

— И дедушка Дел, — Шаш не спрашивал.

Послы, Тёмные бы их побрали! Треть жизни прожили, а всё туда же. Вандалы!

— И он тоже.

Шаш удивлённо вскинул брови.

— А ещё кто? Дяди с ними не было.

— Княжич Лесавий.

Вот это уже интересно.

Шаш осторожно обогнул извилистый след, не желая пачкать хвост, и направился по земляной «тропе» в сторону покоев Делилониса. Стучаться не пришлось. Запор уже кто-то выломал — Шаш подозревал, что сам хозяин комнаты или его гости. Толкнув дверь, наагасах неторопливо заполз внутрь и глубоко вздохнул.

Картина открылась почти идеалистическая.

Гостиную наполнял храп могучего Вааша, который спал, раскинувшись на полу под распахнутым окном. На его животе чернел отпечаток большой кошачьей лапы. У противоположной стены, обвившись хвостом вокруг кошки, безмятежно посапывал Делилонис. Рядом из кучи подушек торчали чьи-то босые ноги. И полчища порожних бутылок блестели на полу. Запах стоял такой, что голова кружилась.

Шаш пихнул хвостом сперва Дела, потом дотянулся и до Вааша. Те даже не пошевелились, только кошка недовольно заворочалась.

— Их теперь не добудишься, — протянул Жаший.

— Лаодония, будь добра, — Шаш просительно посмотрел на жену.

Та смущённо оглянулась на открытую дверь, но всё же открыла рот и не очень внятно запричитала:

— Помогите, спасите, умоляю! Мне так страшно…

Первым зашевелился Вааш. Перекатившись набок, он, не открывая глаз, нашупал бутылку и кое-как приподнял веки. Некоторое время он тупо смотрел на Шаша, видимо, не узнавая его. Когда заворочался Дел, Вааш перевёл взгляд на него, и вот тут на лице наагалея проступило узнавание. Ну как же можно забыть верного собу… соратника! Делилонис с протяжным стоном выпутался из кошачьих лап, сел и, держась обеими руками за всклоченную голову (ощущения были такие, словно она сейчас отвалится), взглянул на внука. И застонал ещё сильнее. Ваашевской стойкости к вину у наагариша не было, и похмелье оказалось ужасным. Хотя какую стойкость нужно иметь, чтобы выпить столько? Шаш ещё раз окинул взглядом полчища пустых бутылок и заподозрил, что пьяные вандалы поливали вином цветы.

В последнюю очередь посыпались подушки, задёргались босые ноги, и над коленками появилась лохматая рыжая голова. В мутном взгляде княжича отчётливо плескалось вино.

Шаш упёрся взглядом в Делилониса, как в наиболее трезвого.

— Дедушка, вы что творите? — в мягком голосе морем разлилась укоризна.

— А шо мы творим? — Вааш хлопнул глазами и осмотрелся. Протрезветь он ещё не успел.

— Мы просто немного выпили, — с трудом выдавил Дел. С каждой секундой бодрствования умереть хотелось всё сильнее. Боги, они же хотели выпить по паре бутылок вина, поболтать и расползтись спать. От бутылочного блеска невыносимо болели глаза.