Книга Цветочек. Маска треснула. Том 2, страница 160 – Екатерина Гичко

Зеркала в полный рост в комнате не было, только маленькое зеркальце. Но его хватило, чтобы осмотреть лицо. Губы потрескались, под глазами залегли тени. Дейна, как и большинство благородных девиц, знала уйму ухищрений, которые могли освежить кожу, скрыть недостатки, подчеркнуть достоинства, но в этот раз она не хотела пользоваться ни одним из них. Только зачесала пальцами кудри назад и полезла в ящик за шпильками, чтобы сотворить какое-то подобие причёски. Закончив, она вновь посмотрела в зеркало. Падающие на глаза волосы теперь были подняты вверх, и черты лица казались подчёркнуто благородными. Сбоку и наверняка сзади выглядело не очень хорошо, но для хранительницы, лишь сопровождающей господина, вполне приемлемо.

Дейна постояла ещё немного с закрытыми глазами, набираясь решимости, и потянулась к коробу за оставленными перчатками. И замерла, рассматривая ранее не замеченный веер из стальных пластин и зелёного шёлка. Отец словно оставил для неё намёк, что она ещё может провести бал как дочь благородного семейства. Выбрать между кинжалом и веером.

Но она уже выбрала.

В коридоре с нагами Дейна проторчала ещё минут двадцать. Охранники не хотели пускать её в таком виде, упирались и требовали, чтобы она немедленно переоделась. Даже рассердились на неё, а Шем разозлённо заявил, что он принёс ей лекарство «для сна», но теперь не отдаст. Раз им влетит из-за неё, то пусть и ей не будет хорошо. Упорство нагов немного озадачило Дейну, но она не отступила и заявила, что либо пойдёт в этом, либо вообще не пойдёт. И не надо угрожать, что тогда за ней приползёт наагалей и утащит в чём есть! Как ей вообще охранять наагалея в этом цветочном очаровании? Пусть сами сперва в таком поползают!

Время поджимало, Дейна злилась и уже обещала растерзать злополучное платье, и наги сдались. Шем только сползал в оранжерею и притащил оттуда невзрачные белые цветочки, которые воткнул в причёску хранительницы, а то сил его смотреть на это непотребство не было. Судя по отчаянному бешеному ору, донёсшемуся вслед нагу, цветочки были из ценных. По мнению Дейны, причёску они не спасли. Невинные белые лютики вряд ли ей пошли.

Наагалея она увидела уже в галерее, ведущей в гостевое крыло. Он стоял вполоборота и о чём-то беседовал с наагалеем Ваашем. Дейна на миг оторопела. Господин действительно разительно отличался от того нага, с которым она впервые встретилась в кабинете императора. Даже рядом с могучим господином Ваашем он смотрелся величественно, вряд ли кому-то пришла бы мысль оценить его телосложение, смазливость и болезненную бледность. Всё это куда-то ушло, и сейчас Дейна видела серьёзного, очень взрослого нага, который со спокойной задумчивостью отвечал на вопросы друга. Можно было даже вообразить, что он делится знаниями или рассуждает на философские темы, столь отстранённо-спокойным было выражение его лица.

Зелёный сашах очень шёл ему. Сам наряд невероятно подходил наагалею. Он стоял, заложив руки за спину, и длинные концы рукавов почти касались пола. По бокам в прорезях одеяния виднелся гладкий белый шёлк, сзади зелёный шлейф сашаха стелился по хвосту и стекал на пол. Волосы были заплетены в довольно небрежную косу – такой естественной небрежности порой безуспешно пытались добиться многие придворные дамы. Фривольности облику не добавлял даже весьма увесистый на вид венок из синих гортензий. Цветы смотрелись как корона и сидели на голове, словно всегда там были. Наверное, Дейна таким его и запомнит – с венком из синих гортензий на голове.