Книга Цветочек. Маска треснула. Том 2, страница 184 – Екатерина Гичко

И почти тут же едва не соскользнул вниз. Цепляясь когтями, Ссадаши добрался до самого верха, обвился вокруг островерхой кровли хвостом и схватился за шпиль. Над головой яростно трепыхнулось на ветру белое знамя, оскалившееся жуткой мордой любви.

Так, если Дейну вынесло во дворец, то где она может быть? Ссадаши хищно осмотрелся, больше полагаясь на интуицию, чем на глаза. Дворец горел огнями, но не вызывал никакого интереса. Музейное крыло пылало, сполохи отчаянно плясали в стёклах оранжереи. За дворцовым стенами взвыл очередной дракон-огнеборец, и ещё два крылатых силуэта перечеркнули волчий месяц. Ссадаши развернулся и уставился на скрытый во тьме парк.

Не покидало ощущение, что Дейна всё-таки где-то рядом. Затаилась и ждёт возможности себя проявить. И…

Часовня содрогнулась от фундамента до шпиля. Раздался ужасающий хруст, треск и оглушающий звон бьющегося стекла. Толчок, будто из-под земли что-то рвалось. Ещё один, и звону бьющегося стекла вторил визг.

Мрачный Ссадаши не торопился поворачиваться.

– Почему мне кажется, что я знаю, что увижу?

– Вот она, императорская власть! – ядовито шипел паттер Иоргон, торопливо шагая к западным воротам в сопровождении двух охранников и сына.

Они вернулись в гостевое крыло совсем ненадолго. Оделись, взяли самые необходимые вещи и теперь торопились убраться из дворца.

– Митрески ослабли! Никогда ранее при дворе не было такого бардака. Слышал? – паттер обратился к сыну. – Кто-то посмел обвинить императора во лжи, а он позволил услышать это всем! Наши предки допустили ошибку, войдя в Давриданию. Как мы, чистокровный народ, могли связать свою судьбу с этими смесками? – оборотень презрительно скривился.

Пасс Идан молча следовал за отцом, кутаясь в длинный плащ.

– Если он не может обеспечить безопасность в собственном дворце, то как мы, народы Давридании, может чувствовать себя в безопасности под его рукой? Да-да, как мы можем?! – паттер, казалось, рассуждал вслух, будто бы репетировал будущую речь. Ещё и злорадно посмеивался.

Несмотря на показное недовольство, паттер был в хорошем расположении духа. Мог ли он надеяться, что император так удачно подставится? Не мог. Зато может воспользоваться этой удачей.

Из радостных мыслей его выдернул истошный крик, а затем и оборванный возглас:

– Нападе…

Он почти слился с резким и пронзительным свистом лезвия, закончившимся сочным вжихом и двойным вскриком за его спиной. Паттер резко обернулся и замер, уставившись на сына. Тот стоял рядом с дёргающимися телами охранников, по гортаням которых стремительно расползались тёмные пятна. Из-под плаща Идана с обеих сторон выглядывали запачканные лезвия мечей. Паттер столкнулся со светящимся взглядом сына и невольно отшатнулся.

Повисла тишина, но отец и сын так смотрели друг на друга, словно между ними шёл яростный разговор.

– Ты не посмеешь, – сквозь зубы процедил паттер. – Я твой отец. Не посмеешь поднять руку на меня.

Идан неторопливо вытянул правую руку из-под плаща. Взгляд паттера скользнул и задержался на рукоятке в виде орлиных голов. Характерная особенность оружия воинов Харшнее.

– Да, ты мой отец, – Идан медленно выталкивал из себя слова. – Но мне ты отцом быть не позволил. Или, – он склонил голову, исподлобья смотря на паттера волчьими глазами, – ты думал, что я простил?