Книга Цветочек. Маска треснула. Том 2, страница 251 – Екатерина Гичко

– Нет, мы вполне себе живы, – виконт, видимо, получал удовольствие, держа наагалея в неведении, – и даже пока смертны.

– Не играй со мной, – красные глаза полыхнули, хвост многозначительно мазнул Милаша по стопе. Встрёпанные инстинкты требовали правды. Он хотел знать, что ещё может угрожать Дейне, какой неприятной стороной может повернуться к ней наследственность.

– Извини, я впервые в роли рассказчика семейных тайн. Никогда ещё мне не приходилось рассказывать буквально всё. Шерр, дай свою чашку, ты всё равно не пьёшь, – Милаш бесцеремонно утащил из-под носа племянника посуду. – Терпение, наагалей. Бардам в тавернах наливают, чтобы горло не сохло. И мне надо подумать, как понятнее это изложить.

Налив вина, Милаш отхлебнул, снова затянулся папиросой и осторожно начал:

– Сыновья Деда и Бабушки родились, когда он опять стал духом. Дед плохо обращался со своим смертным телом, и года через два его убили, тем и освободили от заточения. Как оказалось, духи и смертные весьма совместимы, чтобы иметь детей. По крайней мере Дед совместим. Все его потомки рождаются смертными, но его наследственность очень сильна, поэтому мы все… почти все внешне похожи на него. И внутренне, на уровне души, мы ближе к духам. До определённого момента мы остаёмся смертными. И можем остаться ими до самого конца. Умереть, пойти на перерождение, вновь родиться смертными, опять умереть… Душа Шерра, – дядя посмотрел на племянника, и тот широко улыбнулся, – рождается в нашей семье не первый раз. Но теперь уж точно последний. Следующая смерть станет для него, да и для всех нас, кроме Дейны, освобождением от смертной жизни. Хотя, – Милаш затянулся, и папироса прогорела до плотно сжимающих её губ, – мне смертная жизнь нравилась. Интереснее прожить много разных жизней, чем до бесконечности жить одну. Пусть ты их и не помнишь.

Один из бледных светляков отчего-то упал вниз и запутался в прядях мужчины. Тот тряхнул волосами, и огонёк плюхнулся в его чашку.

– Мы превратимся в духов, станем похожи на Предка, – продолжил Милаш, задумчиво взбалтывая вино вместе с плавающим в нём огоньком. – Но Дейна не станет. Но, – он вскинул тёмный взгляд на напряжённого нага, – может стать. А может и просто умереть.

Ссадаши облизнул пересохшие губы.

– Значит, не станет, – протянул он, и виконт довольно улыбнулся.

В пепельно-синих глазах блеснул и погас огонь.

– Смерть подталкивает наши души к изменению, – наконец перешёл к объяснению Милаш. – Как когда-то наш Предок освободился от оков смертного тела через смерть, так и мы, его потомки, освобождаемся через смерть. Важно соблюдение нескольких условий. Тело после смерти должно быть относительно цело и пригодно для жизни. Испорченная оболочка для дозревания пробуждённого духа не подойдёт. По этой причине умершие от старости или болезни никогда не возвращаются. Их тела измождены и истощены. Рану, нанесённую в сердце, можно зарастить. Но отрубленную голову уже не приживить. И кое-кто по имени Тинтари это знает.

– Откуда? – неприятно удивился Ссадаши.

– В пылу схватки я… немного разболтался, когда он попытался угрожать мне, что убьёт Дейну, – Милаш смущённо кашлянул. – Тогда я уже был не в себе. Но целое тело не единственное условие. Мы должны желать вернуться назад. Только при соблюдении этих условий мы можем вернуться после смерти. Мы всё ещё будем смертными, но наши души уже будут не душами. И следующая смерть, уже неважно какая, полностью нас освободит. Убить нас, правда, теперь немного сложнее, – виконт ехидно сверкнул глазами. – Лично я прошёл через смерть довольно давно, и мои друзья стали свидетелями моего возвращения. Инан тогда со страху едва меня от смертной жизни не освободила. Божечки, чуть два этапа за раз не прошёл!