Книга Цветочек. Маска треснула. Том 2, страница 334 – Екатерина Гичко

«Проклятья наши клеймом прожигают дерево жизни до самого сердца, и сколько слоёв не снимешь, а след его всё равно остаётся».

Холодок прошёл по спине, и стало зябко на душе. Дейна испугалась, что когда-нибудь, как и бабка, в сердцах проклянёт и не сможет это исправить. Надо попросить дядю Милаша, чтобы он поправил ей печать. Такое наследство ей не нужно.

В дыру просунул голову уж, и Дейна, вздрогнув, уронила письмо в кипу бумаг.

– Эй, ты там вместе с бумагой не истлела? – донёсся от двери голос Шерра. – Пчихи!!!

Заглянув на чердак, где под скошенным потолком сидела Дейна, парень поморщился от яркого света, вливающегося в круглое окошко. Дейна, одетая в простое чёрное платье – Шерр цинично назвал наряд трауром из-за глупости, – мрачно смотрела на гору конвертов, рассыпанных стопок бумаги и обвязанных верёвочками дневников.

– И здесь ничего нужного.

Они с Шерром прилетели в поместье у Даргиды четыре дня назад. За это время Дейна перерыла всю спальню бабушки, библиотеку и заглянула в бумаги деда. Каждый раз – а это было каждый день – ей казалось, что она посмотрела всё и придётся лететь к лекарелам. Но отец вспоминал, что вот тут-то завалялась ещё стопочка писем. Раздражённая девушка подозревала, что папа специально не отдаёт ей все бумаги сразу, чтобы она прерывалась хотя бы на сон. Вчера она всё же прижала его к стене и отец неохотно признался, что вот этот короб с письмами последний.

Больше искать здесь нечего.

– Что? Дальше лететь? На юг? – Шерр расстроился.

– Могу и одна слетать.

– Ну уж нет! Одну тебя никто не отпустит, – брат прошёл в комнату и с треском распахнул круглое окно. На чердак ворвался свежий ветер, и пожелтевшие листы возмущённо затрепыхались и зашушукались. – Может, отдохнём хоть пару дней? У меня зад до сих пор в форме драконьего седла.

Тоска тупой иглой туго вошла в сердце.

Дейне было плохо.

Уже отойдя от берега, она засомневалась в своём решении. Ссадаши был болен и слаб, он нуждался в поддержке, а она оставила его. Сперва Дейне казалось, что она всё делает правильно. Дожидаться выздоровления нага было бы ошибкой. Он бы последовал за ней. И что бы они делали, если бы Корону снять не удалось? Отпустил бы он её?

«Я впервые влюблён…»

А так он, может быть, обидится и не поползёт за ней. Потом, если ей улыбнётся удача, она попытается вымолить прощение. Конечно, он может её не простить, но жить рядом с ним и подвергать его опасности во сто крат хуже.

Так думала Дейна в момент побега.

Сейчас же, когда её пожирали тоска и глухая горечь, вызванная разлукой, она сомневалась. Что там делает её наагалей? Не её, конечно, но очень хочется, чтобы принадлежал ей. Выздоровел ли? Хорошо ли за ним смотрят? Не ввязался ли в очередные неприятности? Не обижает ли его кто?

Дейной владела жадность. Она хотела всё знать о Ссадаши, во всём участвовать, быть рядом, но в то же время боялась за него и ненавидела себя. За глупость.

И самую большую глупость она сделала, когда в сердцах нацепила эту проклятую Тёмными Корону. Да, она не знала, что встретит ехидного змея, но могла бы подумать о близких, которых тоже может коснуться месть Короны.

– Отоспаться бы ещё хоть ночь, – Шерр жалобно посмотрел на сестру.

Ночами Дейне снился ночной Нолин и плавающий в воде наагалей. Она вновь и вновь переживала горячечную страсть, вызываемую поцелуями, и просыпалась взволнованная и тоскующая. Если бы в момент пробуждения рядом был Дед, который предложил бы доставить её к Ссадаши, Дейна согласилась бы не думая.