Книга Хозяйка магического ломбарда, или не злите ведьму!, страница 106 – Римма Кульгильдина

– Мне кажется, ты для неё… сам по себе уникальный, – сказала и почувствовала необычное состояние, когда до дрожи в пальцах хочется сказать человеку то, что думаешь и подбираешь слова. – И она любит тебя… Потому что ты… это ты.

Без малейшей тени улыбки вампир выслушал моё сбивчивое признание и коротко кивнул.

– Спасибо, Фирин. Иногда очень важно услышать подобные слова со стороны.

Он тут же встрепенулся и закрутил головой:

– Кошка! Кис-кис, где ты, милая? Иди ко мне! Пожалуйста, Кошка!

Хитрая пушистая мордочка с бодро торчащими в разные стороны вибриссами показалась из служебного коридора.

– Вот ты где, моя красавица, – Эмиль присел на корточки и протянул вперёд ладонь. – Веди меня обратно. Ты же знаешь, без тебя я разлом не преодолею.

Кошка важно подошла к вампиру. Понюхала протянутую руку и подставила голову под ладонь. Вампир тут же с улыбкой принялся ласково гладить лобастую голову. Почесал за ушком и несколько раз провёл пальцами под подбородком. Кошка жмурила глаза от удовольствия и урчала на весь ломбард. Потом повернулась к нему спиной и, высоко задрав хвост, двинулась в сторону коридора. Туда, где и находился пространственный разлом между кофейней и помещением моей лавки.

Смотреть, как уходил вампир, я не пошла. Эмиль был прав. Завтра официальное открытие и антикварной лавки для жителей Заповедника днём, и магического ломбарда для иномирцев поздно вечером. Приглашения разосланы, всё подготовлено, осталось только навести лоск, открыться и начать работать.

Мандраж в преддверии главных изменений моей жизни не отпускал, но Ганс умело отвлекал меня вопросами и делами. Ближе к вечеру заглянула Малинка. Потом вернулся Пафнутий.

До позднего вечера мы сверяли списки, развешивали шары, до блеска натирали зеркала и витрины. Перебирали и раскладывали эльфийские украшения. Малинка с Пафнутием наперебой травили байки, и в какой-то момент я поняла, что уже не могу определить, когда они рассказывают истории из своей жизни, а когда нагло врут, чтобы вышло поинтереснее.

Но именно в этот момент я совершенно чётко поняла, что ни единым словом не солгала Эмилю. Я действительно хочу жить именно такую жизнь. С работой, на которую бежишь с удовольствием. С друзьями, которые примут тебя в любом состоянии, но сразу же скажут в глаза, если начнёшь косячить и помогут, когда не справляешься. С Кудесником… Если вся та гамма чувств, что я испытываю по отношению к этому человеку, называются любовью, то, видимо, я люблю его.

– Время пить чай! – воскликнула Малинка, прервав разбор коробок и сдувая с лица выбившуюся прядь. – Я иду заваривать. Ты, Фирин, разбирай вот эту коробку. А ты…

– А я иду с тобой и честно поваляюсь на диване, потому что устал как собака, – выдал сам себе поручение Пафнутий и тут же отправился прямиком в комнату отдыха.

Мы с Малинкой рассмеялись, но возражать не стали.

 Когда над входной дверью тревожно звякнул колокольчик, я стояла за витриной спиной ко входу. «Как хорошо, что у меня везде висят зеркала», – подумала, когда, выпрямившись, увидела в отражении, как в ломбард медленно входит профессор Зразар, отбивая свои шаги неизменной внушительной тростью.

Страха не было. На своей территории я чувствовала себя ещё более уверенно, чем дома у Кудесника. В особенности после откровенного разговора с вампиром и принятия решения.