Книга Крыса в лабиринте, страница 20 – Римма Кульгильдина

— Ребят, а как вы думаете, они вообще разумны? — тихо спросила Ольга.

— Кто? Ящеры? — удивлённо переспросил Гений.

— Да нет. Люди.

Ольга переводила взгляд с одного на другого, словно ища поддержки и ожидая, что хоть кто-нибудь опровергнет её догадку. Скажет, что это бред, неправда. Но все молчали.

— Я думаю… нет, — ответил ей Гений.

— Слушайте, — раздражённо начала говорить Эмма, потирая виски, словно у неё разболелась голова. — Вот вы все сидите сейчас такие спокойные. Рассуждаете кто это, что это. Почему вы не думаете, как нам отсюда выбраться?

— Мы как раз думаем, Эмма, — твёрдо ответил ей Ян. — Вчерашняя попытка провалилась. Нахрапом мы их не возьмём. Они сильнее. Тупо убежать оказалось невозможно. Чего они от нас хотят? Ну хрен его знает. Мы как будто инструмент какой-то для них. Догадка Ольги ставит многое на места. Я, если честно, даже не думал о том, что люди могут быть неразумны. Я думал, может, они просто доведены до такого состояния. Но если они неразумны… Твою же ж мать! Куда мы попали?! — Ян со всего размаха ударил палкой по прутьям решётки.

Бргет даже не шелохнулся.

— Разум можно не только обрести, он может и угаснуть, — пробормотал Гений.

— Что? — переспросила Ольга.

— Планета обезьян, — пояснил Гений в полной уверенности, что этого достаточно.

— Думаешь, бесполезно пытаться доказать, что мы разумны? — подхватил мысль Сызоев.

— Ну почему же, — возразил Гений. — Можно попытаться. Вот только как? Что для них разумность? Важно ли им это вообще? Классические дикпики и математика здесь совершенно не прокатят. С музыкой я бы вообще не экспериментировал. Она у них на каком-то своём уровне. Видели же, как они с её помощью, да ещё ритм используя, с нами управляются в два счёта.

Все замолчали.

К ужину у Эммы начался жар. Ольга запаниковала, решив, что это инфекция. Но пока ребята совещались, что же им делать, в грот стремительно вошёл ящер в фиолетовом балахоне. Следом за ним в пещеру шагнули два ндрага. Не глядя на ребят, ящер подошёл к Эмме, ломано согнулся и положил свою огромную лапу ей на лоб. Простояв в этой неудобной позе несколько секунд, он сделал знак двум ндрагам, чтобы подошли. В это мгновение Ольга рванула к ящеру, схватила его за запястье и твёрдо произнесла:

— Оставьте её с нами.

Ящер посмотрел на маленькие ладони, сжавшие его лапу кольцом, и перевёл взгляд на Ольгу. Ей стало жутко. Казалось, что в глазах ящера зарождается чёрный смерч. Сейчас он выплеснется на неё, проглотит и выплюнет, как сломанную куклу. Но она продолжала держать его за лапу и не опускала взгляд. Просто не могла. Не могла позволить, чтобы их разъединили. Чтобы подругу унесли. Одиночество было самым страшным проклятием и личным кошмаром для Эммы и об этом знала только Ольга. И Ольга, маленькая преданная Оля, не думая о себе, бросила на амбразуру, защищая подругу. Так страшно ей не было ещё никогда. Ни тогда, когда защищала мать от вечно пьяного отца. Ни тогда, когда неистово дралась в младшей школе с любым, кто смел косо на неё посмотреть. Только подружившись с ребятами, она обрела почву под ногами и готова была защищать свой маленький мирок до последнего.

И вдруг всё пропало.

Ящер осторожно, один за другим, разжал её пальцы и снял руки со своего запястья. Потом махнул ндрагам и настолько быстро вышел из грота, что краем балахона хлестнул девушку по щеке.