Книга Мой Проклятый Север, страница 106 – Дарья Закревская

— Альяра, уходи, — громко рявкнул куратор. — Прямо сейчас.

Его глаза вспыхнули, и мужчина, поднявшись со стула, двинулся ко мне.

— Не уйду, пока ты не ответишь на мои вопросы, — твердо произнесла я, закрыв дверь и наблюдая за его приближением.

— Что же ты наделала, девочка, — прошептал он, хватая меня за плечи и прижимая к себе.

Я застыла, сраженная неожиданной то ли нежностью, то ли грубостью — его пальцы больно впились мне в кожу и продолжали сжиматься. После стольких дней, когда куратор при виде меня без промедлений менял направление на противоположное, такой близкий контакт вскипятил кровь. Сердце быстро застучало, рассылая по телу волны тепла; во рту пересохло от предвкушения. Облизав сухие губы, я подняла голову.

Уставившись в черные глаза мужчины, ища во взгляде объяснение его недавней холодности, я перестала дышать. Тарий дышал за нас двоих, делая глубокие, сильные вдохи; каждый — чуть ближе ко мне, чем предыдущий.

Его хватка стала жестче, глаза — еще ярче; он весь резко напрягся, вытянулся, а на лице промелькнуло отчаяние.

Все случилось настолько быстро, что я не сразу поняла, что происходит что-то неправильное, ужасное.

Почувствовала лишь, как закружилась голова; а затем дар хлынул из меня рекой. Куратор тянул мою силу, и я слабела с каждой секундой.

— Тарий, остановись! — дрожащим голосом воскликнула я и начала вырываться.

Будто одержимый, тот схватил меня крепче, усилив напор. Вскрикнув от боли, я отчаянно забилась, заколотила руками по широкой груди; резко наклонившись к плечу, вцепилась в него, прокусив до крови. Слегка поморщившись, Тарий встряхнул меня, ударив о стену.

Я всхлипнула от страха. Мне не вырваться. Не спастись.

Сила таяла, ускользала с каждым вдохом Проклятого. Ритм его дыхания погрузил меня в подобие транса; голова затуманилась, и я перестала сопротивляться.

Я беззвучно плакала, куратор яростно ревел, безуспешно сражаясь с самим собой в попытке остановиться.

Молниеносным движением вжав меня в стену, он грубо впился в мои губы. Светлая Мать, неужели может быть одновременно так больно и так сладко?

Поцелуй был жестким и властным; и соленым от моих слез; и мучительно длинным; и возмутительно коротким.

Оторвавшись, Тарий сфокусировал на мне свой взгляд.

— Не могу… отпустить… — прохрипел он; его пальцы продолжали впиваться мне в кожу.

— На тебя так действует мой дар? — быстро спросила я, ощутив, что получила передышку — ни во время поцелуя, ни сейчас сила не утекала. — Это Аррух постарался?

— Его подарок, — мотнул головой куратор и ненавидяще уставился в сторону.

Глаза мужчины вспыхнули и, выругавшись, он опять начал жадно тянуть дар.

Склонившись ко мне, Тарий нашел мой рот и требовательно проник в него языком, делая поцелуй глубже, чувственнее.

По телу пробежала сладкая истома; я застонала, и от этого звука куратор на миг окаменел. А затем, зарычав, подхватил меня на руки и в два шага добрался до спальни. Нетерпеливо срывая с меня одежду, он покрывал тело поцелуями.

— Желание тебя сильнее проклятья, — шепнул он, прикусывая мочку уха.

Вздрогнув, я охнула от неожиданности; внутри полыхнуло жаром, низ живота свело, и я выгнулась навстречу Тарию, мечтая ощутить его горячие, обжигающие губы по всему телу.

Никогда в жизни я не ощущала такой сильной жажды принадлежать кому-то. Мне хотелось раствориться в этой страсти, в этом пламени, присвоить Проклятого. И отдать ему себя.