Книга Художник из 50х, страница 182 – Сим Симович

— Конечно, — кивнул Гоги, тоже вставая. — А как дела с нашими пятничными встречами? Не забыли?

— Разве можно забыть? — улыбнулась она. — В эту пятницу встречаемся как обычно?

— Обязательно. В десять вечера у памятника Пушкину?

— Договорились.

Они попрощались, и Гоги проводил взглядом её удаляющуюся фигуру. Встреча с Аней всегда приносила ему какое-то особое умиротворение. С ней можно было говорить о простых вещах, но каждый разговор оставлял ощущение прикосновения к чему-то важному и вечному.

Возможно, именно такими и должны быть настоящие дружеские отношения — без напряжения, без попыток произвести впечатление, просто искренний интерес к мыслям и чувствам другого человека.

Идя домой, он думал о том, как удачно складывается его новая жизнь. Интересная работа, уважение коллег, дружба с умными людьми, романтические перспективы с Николь. И эти спокойные, тёплые встречи с Аней, которые напоминали о том, что в мире есть место для простых человеческих радостей.

Может быть, счастье и заключается в таких моментах — когда сидишь на скамейке с хорошим человеком, говоришь о поэзии и звёздах, и чувствуешь, что всё в мире на своих местах.

Идя домой после встречи с Аней, Гоги свернул в переулок — хотел сократить путь и заодно насладиться тишиной вечерних московских дворов. Настроение было прекрасное, в голове ещё звучали строки Пастернака, которые читала Аня, а мысли неспешно перетекали от поэзии к завтрашней работе над концепциями городов будущего.

В узком переулке между старыми домами было тихо и безлюдно. Только где-то в окнах мерцал свет, доносились приглушённые голоса семей, собравшихся на ужин. Гоги шёл не торопясь, наслаждаясь покоем летнего вечера.

Внезапно из-за угла дома появилась фигура — молодой парень в мятой гимнастёрке, явно военный, недавно вернувшийся со службы. Дембель, как говорили в народе. Походка неровная, в руках бутылка, лицо красное от выпитого.

— Эй, дяденька! — окликнул он Гоги грубым голосом. — Не найдётся закурить?

Гоги остановился. Парень был молод — лет двадцати, не больше. Видимо, отмечал возвращение домой после двух лет срочной службы. Лицо простое, деревенское, но взгляд мутный и агрессивный.

— Извини, не курю, — вежливо ответил Гоги, собираясь пройти мимо.

— Как это не куришь? — парень преградил ему дорогу, качаясь на месте.

— Просто не курю, и всё, — спокойно повторил Гоги. — Извини, мне нужно идти.

— Стоять! — дембель схватил его за рукав. — Я с тобой разговариваю…

Запах перегара ударил в нос. Гоги осторожно высвободил рукав.

— Парень, ты пьяный. Иди домой, выспись. Завтра всё по-другому покажется.

— Кто пьяный⁈ — взъерепенился солдат. — Да я тебя, очкарика, одной левой!

Он размахнулся, целясь Гоги в лицо. Но удар был неточный, пьяный, медленный. Гоги легко отклонился в сторону, и кулак прошёл мимо.

— Не стоит, — предупредил он. — Не хочу тебе вреда причинять.

— Боишься? — заорал дембель. — Сейчас покажу тебе, как наших солдат встречать надо!

Он снова полез в драку, но теперь более решительно. Правый хук в челюсть, потом левой в солнечное сплетение. Движения пьяные, неточные, но злые.

Гоги больше не уклонялся. Фронтовые рефлексы сработали автоматически — блок левой рукой, короткий прямой правой в нос, сразу же апперкот левой в подбородок. Классическая фронтовая двойка, которую он отрабатывал в рукопашной подготовке.