Книга Особенные. Элька-2, страница 116 – Ольга Ильина

Я покидала в сумку первые попавшиеся вещи, не разбирая, что беру с собой, а что нет, сгребла с полки в ванной свои туалетные принадлежности, вытащила из коробки деньги.

— И куда ты пойдешь?

Я остановилась. А куда я пойду? Да сама не знаю. Куда-нибудь.

— Прямо. Я пойду прямо.

— Тогда я с тобой. Не ты одна во всем этом участвовала, но и я тоже. А значит, и я тоже пария. Подождешь?

Я кивнула. Не стала забирать все. Да и зачем? Пока ждала Катерину, Крыс через балкон сбежал к Дирееву, жаловаться. А он, к нашему общему удивлению, отговаривать не стал. Просто обнял, поцеловал в макушку, прошептал что-то вроде: «воинственная моя» и забрал наши сумки. Правда, уйти нам не дали. Владислав своей властной рукой хозяина дома пресек все споры. Он заявил, что Олеф и Ян, ее брат, были его семьей еще задолго до того, как появились все остальные. Что его главная забота, как отца, как мужа, как главы клана проследить, чтобы близкие были счастливы. Иначе что он за глава клана?

Увидев нас с Катей, он сказал свое веское слово.

— Когда Олеф вернется, я приму ее с распростертыми объятиями. Кто бы что ни говорил. Она моя дочь, а эти две смелые девочки, наверное, самые близкие ее люди, раз только они разглядели, что моя дочь несчастна. Спасибо вам. Эля, Катя. Я ни в коем случае, не собираюсь вас гнать или ругать или осуждать. Вы сделали то, что должен был сделать я. Аля, ты должна гордиться своей внучкой. А ты Ник… может не дорос ты еще до такой девушки, как Катерина Ильм. Я не удивлюсь, если она тебя бросит. И правильно сделает. Мы ей другого подберем.

Владислав подмигнул засмущавшейся Катерине и обнял нас обеих сразу.

— А если наидется не согласный, то я и напомнить могу, что ты, например, Кирилл, женился на Марго вопреки моей воле. Воле клана. Что ты тогда мне сказал? Не помнишь? А я напомню.

— Не надо. Я помню, — расстроено и смущенно проговорил Кирилл.

— А ты, дорогая, — обратился он к жене. — Я никогда не говорил, но твоя кандидатура в роли моей супруги также была сильно раскритикована.

— Я оборотень, а с кем спуталась твоя дочь?

— Мне все равно с кем. Если тебе важнее мнение света, то, быть может ты выбрала себе не того мужа?

Женевьев поджала губы и пошла на попятный.

— Ты не понимаешь, дорогой. В клане найдется немало тех, кто поспешит ткнуть нас носом.

— Пусть попробуют, — ответил за Владислава Кирилл. — Я понял твою мысль, брат. Вопрос исчерпан. Олеф вольна сама выбирать, даже если кто-то из нас не согласен.

В общем, на этом скандал в доме был исчерпан. Зато скандал в клане только набирал обороты. И я столкнулась с этим буквально на следующий день.

Мы с Диреевым как всегда бегали утром. А, поскольку тренируемся мы давно, бегаю я быстро и почти не устаю, то мы порой далековато отдаляемся за территорию границ поместья.

Пока бежали, переговаривались, точнее слабо переругивались. Это у нас вроде развлечения. Он пилит меня за недостаточное желание подчиняться, за слабую концентрацию и полное отсутствие контроля над мыслями и чувствами, а я злюсь и пытаюсь доказать, что не так безнадежна, как он думает. А если не выходит, прохожусь по его недостаткам.

— Хорошо, и что же тебе во мне так не нравится?

По правде, мне все нравится, даже его упрямство невероятное и жесткость в суждениях.

— Я ненавижу, когда ты поджимаешь губы, выгибаешь бровь… да, да. Именно так, как сейчас. Как бы говоришь, что ты умнее, мудрее, сильнее.