Книга Особенные. Элька-2, страница 144 – Ольга Ильина

Мы пришли к большой решетке, перекрывающей коридор. Суровый охранник осмотрел наши пропуска и открыл решетку. За ней был лифт, который открывался с помощью обыкновенной пластиковой карты. Я удивилась. Надо же, нахожусь в самом магическом месте на земле, а маги пользуются земными технологиями. Чудеса, да и только.

Спускались мы долго, а когда вышли из лифта, я ощутила разительную разницу. Здесь было холоднее градусов на десять. Встречающий нас инквизитор дал мне какой-то браслет и попросил снять все магические амулеты. Я надела обычный серебряный металл и полегчало. До этого мне казалось, что что-то давит на меня. Сжимает со всех сторон. А сейчас это ощущение пропало, даже температура стала привычно нормальной.

— Простите, я не могу снять конкретно этот браслет.

— Почему? — удивился и насторожился инквизитор.

— Если сниму, вас ослепит. Я искра.

— У вас нет знака, — не поверил он.

Пришлось доказать. Впечатление я произвела. Пришлось моему молчаливому сопровождающему убеждать второго, что встреча согласована свыше. Поверил и даже разрешил оставить браслет.

Мы пошли дальше. Миновали еще одну решетку и, наконец, остановились у стальной двери с небольшим закрытым окошком. Инквизитор открыл его. Проверил, на месте ли подследственный, провел рукой по странному прибору на двери, наподобие электронного замка, открыл дверь, но входить не стал. Я тоже медлила, потому что моя картина, написанная три месяца назад, сейчас стояла перед глазами. Серая комната, витающее в воздухе отчаяние и он. Небритый, немного обросший, облокотившийся о стол. Закрыл лицо рукой, потому что яркий свет ударил по глазам, а на руке татуировка. И тот самый номер — 6872. Номер смертника.

Я переступила порог, и позади закрылась дверь. Он заметил, напрягся. Но не обернулся.

— Что ты здесь делаешь? Пришла убедиться, что я получил все, что заслужил?

Что ж. Вот он я. Через несколько недель лишусь сил, через полгода ты, наконец, сотрешь меня из своей жизни. Как и хотела.

— Перестань. Тебе не идет сожаление, — скривилась я и замолчала. О чем говорить? До следующей фазы две минуты. Надо их как-то заполнить, только тяжело очень видеть его. Как раньше, как всегда тяжело.

— Ты ее убил?

— Разве это имеет какое-то значение?

— Для меня имеет. Я все еще надеюсь, что в тебе осталось хоть что-то хорошее.

— Хорошее, — протянул он. — Все хорошее я просрал год назад.

Меня ударили его слова. Сильнее, чем презрение, которым обливал в Праге. Потому что у меня все еще нет кожи. Не нарастила. Даже с Диреевым.

— И все же?

— Нет. Я совершал много плохих поступков, но девушек не убивал.

— Предпочитал их использовать?

Зачем? Зачем я это сказала? И зачем он обернулся. А я даже зажмуриться не могу, чтобы не видеть. Решила просто перевести взгляд, куда угодно. Лишь бы не дать ему читать меня, как открытую книгу.

— Да. Ни на что другое они не годятся. Просто куклы.

Он зачем-то поднялся, а меня передернуло. Если приблизится хоть на шаг, я закричу. И все испорчу. Чтобы хоть как-то успокоиться решила считать секунды. Прямо вслух, лишь бы не слышать больше его.

— Один, два, три, четыре…

Он удивился, но хотя бы замолчал. А потом камера в углу мигнула, и я выдохнула.

— Заткнись и слушай, — резко проговорила я, пытаясь отодрать от браслета чертов кулон Хирона, но он никак не отцеплялся. — У нас пара минут.