Книга Особенные. Элька-2, страница 9 – Ольга Ильина

И если Ян только раз встретил свою возлюбленную, то Олеф из века в век вынуждена находить и терять свою любовь. Сколько раз уже она хоронила своего любимого? Олеф сбилась со счета.

Каждый раз они с Яном пытались его спасти, делали все, но ничего не получалось. Однажды она даже рискнула сделать его таким же, как она. Тогда он не пережил перерождения. И за это Олеф тоже себя винила. А сейчас, кажется, она устала от своего вечного проклятья.

Знаю, это похоже на безумие. Но чего только не бывает в нашем мире. Мире закрытом от людей. Инквизиторы, вампиры, оборотни, хранители, искры. И много чего еще.

— Если ты думаешь, что будешь счастлива с ним, то, может, стоит рискнуть? — сказала я.

— И жить без любви.

— Любовь переоценивают.

— Знаю, ты думаешь так сейчас, но это неправда. Эль. Любовь — самое лучшее, что может быть в нашем мире.

— И много счастья она тебе принесла?

Олеф загрустила, а мне захотелось отвесить себе подзатыльник, не мысленный, а самый настоящий. Ну, что я за дура такая. Олеф плохо. Я должна ее поддержать, так нет. Выливаю на нее свою желчь. Плохая из меня подруга получается.

— Что бы ты не решила, я всегда тебя поддержу. В конце концов, мы можем снять втроем квартиру.

— Ты все еще хочешь уехать?

— Не знаю. Но и здесь нам с Ленкой не место.

— Я думала, она скоро уедет.

— Да. Но и ты тоже. Единственные две причины, почему я терплю все это. А коль скоро вы уедите…

— Я пока никуда не собираюсь.

— А разве ты не собиралась к нему переехать после помолвки?

— Собиралась. До того, как он спелся с мачехой. Кстати, я надеюсь, ты придешь на праздник.

— Куда я денусь? Ленка уже примеряет новое вечернее платье, чтобы поразить всех оборотней на балу. Знала бы она, что живет в логове зверей, бежала бы со всех ног, а не строила им глазки.

— Я вижу, твое чувство юмора возвращается, — заметила Олеф.

— Если только мое раздражение и сарказм принять за чувство юмора. То да.

— Даже не знаю, что мы будем делать без тебя и Лены.

— Вздохнете с облегчением?

— Или умрем со скуки.

— Уверена, вы что-нибудь придумаете. И к тому же, я серьезно говорила о квартире.

— А бабушка тебе позволит? — доверительно шепнула Олеф.

— А я и спрашивать не буду, — в ответ прошептала я. — Не после того, что она сделала.

— И что же такого страшного она совершила?

— Приставила ко мне репетитора.

— Разве это плохо? — удивилась девушка.

— Пока не знаю. Он парень.

— Это ужасно. Настоящая трагедия, — попыталась скрыть улыбку Олеф.

— Не смешно, — надулась я в ответ.

— Эль. Что в этом плохого? Или он собирается покуситься на твою девичью честь?

— Если бы она была, — хмыкнула я. — Нет. Со мной ему точно ловить нечего.

— Так если ты это понимаешь, он это понимает, в чем проблема? Воспользуйся возможностью. Выжми из него все, что только можно. Или хотя бы выслушай то, что он может предложить.

— Но мне не нужен репетитор.

— Так ли это? Если тебе он не нужен, я сама поговорю с Алевтиной Георгиевной. А если он действительно может помочь? Со снами, например?

Олеф была права. Если не во всем, то во многом. Похоже, мне и вправду придется дать этому парню шанс.

В моей комнате было на удивление шумно. Это все Крыс, оккупировал ноут. Слава Богу, что способность общаться с ним восстановилась. И все благодаря Олеф. Мы несколько дней тренировались вдвоем. Пробуждали мои внутренние возможности воспринимать мир. Тяжело было, но оправдано. Правда, когда я впервые услышала вместо крысиного писка внятные слова, покраснела от стыда. Мой крыс верещал так, что уши начали вянуть. О том, что я дура, кретинка, идиотка, безмозглая блондинка, эгоистка и прочее, прочее, прочее. А уж когда речь зашла о моей постыдной попытке самоубийства, вообще захотелось его придушить. И ладно бы наедине меня чихвостил, так нет. При всех высказался — паршивец. При бабушке, Олеф, и Ленке, и Грете, и Женевьев. И пусть Грета услышала, но вот Женевьев и раньше меня не жаловала, так теперь вообще прониклась брезгливым пренебрежением, прямо как с Ленкой. Не понимаю, почему она так не выносит русских? Русофобка, блин. Да еще парни, Марк и Ник, племянники Владислава, замучили своими подколами.