Книга Особенные. Элька - 3, страница 22 – Ольга Ильина

— Хорошо, — согласилась я, но хорошо не было. Мне было плохо, страшно и одиноко. И даже присутствие Крыса не помогало. И где-то в тишине, во всей этой пустоте мне слышались слова Егора:

— У моего брата одна страсть — его работа. Но готова ли ты делить его с нею?

Следующие несколько дней я болела. А все Егор. Возил меня по городу с открытым окном. Дурак. Поэтому наутро у меня заложило нос, появилась скачущая температура, и запершило в горле. Самая мерзкая болезнь — ангина. Когда горло дерет так, что умереть хочется, и никакие сосательные леденцы не помогают. В общем, жесть. Женька вызвалась ходить к моему Малышу, а для этого надо привлекать соседа. Что не понравилось мне, но очень воодушевило сестрицу. Никакие мои доводы, что он темный, что у нее вроде парень имеется, что она почти искра, у которых темные просто жаждут забрать силы, не помогали и разбивались о ее горящие, заинтересованные глаза. И с каждым днем они верно и целенаправленно становились влюбленными. Нет, дайте только встать, и этот Кир огребет по полной за то, что совращает мою несовершеннолетнюю сестру своим темным обаянием. Диреев не звонил. На все мои звонки, когда я просыпалась и хоть что-то соображала, не отвечал. Зато, наконец, объявилась Ленка. Узнав, что я болею, решила срочно приехать, так сказать, поболеть за меня или вместе со мной. Я отговорила. Не хватало ей еще перед свадьбой соплями обзавестись. А у нее это надолго. Не на неделю, как у всех, а на месяц или на два. Если моя напасть — ангина, то ее мучает сильнейший ринит, со всякими побочными эффектами вроде гайморита.

И еще один тип настойчиво добивался моего внимания. Но тут уж я предпочитала не брать трубку. Хватило предыдущего нашего общения за глаза. С поцелуями, украденной непонятным образом силой и телесными повреждениями. Здорово я его покалечила. Губу прокусила, по лицу заехала, самолюбие уязвила. Жаль, что все это не смертельно. А для меня так вообще опасно. Я об этом гаде думаю чаще, чем о Дирееве.

Зато моя болезнь помогла больше узнать о загадочных регистраторах. Крыс затянул лекцию на час, когда я об этом спросила:

— Значит так, слушай и запоминай. Регистраторы — это дети двух магов. Но только у нас, в русском языке их называют так мягко и почти не обидно, а по-английски знаешь как их именуют?

— Как?

— Hollow — пустые или полые.

— Довольно жестоко, — проговорила я.

— Так и есть. Это не просто обидно. Знаешь что, Элька, многие из них считают, что лучше родиться обыкновенным человеком, чем таким. Знать все, какими возможностями обладают маги, и не иметь даже шанса это получить.

— Да уж. Наверное, я бы тоже захотела стать обычной.

— Тебе это не грозит. Да и понять мы их не сможем никогда, хотя… возьми Женьку. Она почему тогда впуталась во всю эту историю с инкубами? Потому что ее манило неизведанное, желание познать нечто большее, чем жизнь простого человека. Тебе она тоже завидовала именно поэтому.

— Мне? В чем?

— В том, что ты особенная.

— Крыс. Я стала особенной всего год назад.

— Хм, наверное, я открытие сделаю, но твоя сестра завидовала не твоей силе, точнее не только ей. А твоему свету, твоему таланту, тому, что людей тянет к тебе, как магнитом.

— Теперь ко мне тянет только темных, — безрадостно хмыкнула я.