Книга Особенные. Элька-4, страница 200 – Ольга Ильина

— Эль, а может не надо? — жалостливо пищал друг, вяло сопротивляясь моему плану.

— Надо, Федя, надо, — рявкнула я, в который раз объясняя олуху, что иначе он еще лет десять вокруг нее ходить будет, пока какой-нибудь более расторопный принц не утянет из-под носа его зазнобу. — Так, целуй меня.

— Что?

— Целуй, говорю. Ты же хочешь, чтобы Варька тебя заметила? Значит целуй.

— Но я.

Ох, ну почему все парни такие тугодумы, все самой приходится делать.

Так что, едва заслышав шаги в коридоре, я схватила парня за грудки и присосалась к его губам. Вот только… вошла не Варя.

— Диреев, что ты… как ты… это не то, что ты.

Он ушел, просто захлопнул дверь и ушел, а я простонала от бессилия. Как же так? Ну, как же так?

— Эль…

— Отстань, — рявкнула я и бросилась в коридор. Может догоню, может объясню все, или хотя бы попытаюсь. Ну, что за невезуха. Ведь я ждала, целых две недели ждала когда объявится, вздыхала по углам, плакала в платочек, и разговаривала с собственным отражением в волшебном зеркале. На вызовы этот гад бесчувственный тоже не отвечал. И что в итоге?

Я выбежала в уже пустой коридор и обреченно вздохнула. Обняла себя руками и тихо всхлипнула, а потом услышала:

— Кхм.

Резко обернулась и слезы сразу высохли, появилась злость.

— Диреев, твою мать, что за дела?

— Это ты меня спрашиваешь? — поднял он бровь. — Это не я только что целовался с каким-то сопляком стихийником.

— Еще бы ты целовался, — хмыкнула я, представила эту жуткую картину и расхохоталась. Правда, мой любимый ко мне не присоединился, наоборот, нахмурился. А я решила подольститься. — Ну, прости. Это было ради дела?

— Ради какого дела?

— Любовного, конечно. Федя влюблен в мою соседку по комнате, а она его в упор не видит. Ну, я и предложила.

— Ты предложила, — еще больше посуровел он.

— Э… само предложилось, что процесс пойдет, если Варя начнет ревновать.

— И без тебя тут никак обойтись не могло?

— Ну, это же я предложила. Диреев, ну, пожалуйста, не ревнуй.

— А я и не ревную. Я сейчас просто туда войду и убью твоего дружка стихийника.

— Не надо… — пискнула я.

— Тогда не надо ни с кем целоваться! — очень тихо и крайне спокойно проговорил он. Что напугало меня куда больше грозных криков и угроз.

— Я не буду, больше никогда. Никаких поцелуев. Да я вообще к парням и на километр не подойду.

— На километр, говоришь?

— На два, на два километра, — клятвенно пообещала я, развернулась и пошла мерить шагами два километра.

— Что ты делаешь? — догадались спросить некоторые.

— Отсчитываю два километра, как и обещала.

— Издеваешься?

— И вовсе нет.

— Ладно, хватит паясничать, иди сюда.

— Бить будешь или целовать? — решила уточнить на всякий случай.

— Щекотать.

— Э, нет, тогда не пойду. Я согласна только на поцелуи. Страстные, возбуждающие и много.

— Много? Это можно устроить, — пообещал мой любимый искуситель и протянул руку, а мне большего и не требовалось. Так что через секунду я повисла у него на шее, требуя своего. Только вот целовать меня не спешили, разве что нос, но это не серьезно. Совсем не серьезно.

— И чего мы ждем?

— Обещания, что ты не будешь больше помогать друзьям разжигать ревность в их подружках. Не за мой счет.

— Обещаю, — уже серьезно ответила я, и шутить совсем расхотелось. — Прости, я совсем не подумала о твоих чувствах. И мне очень, очень стыдно. У нас и так все сложно, а тут я, со своими глупостями.