Книга Последняя из рода Леер, страница 155 – Ольга Ильина

* * *

Мы опустились на ту же самую площадку. Я думала, наследник отпустит меня, проводит до комнаты и этот день останется в моей памяти как несомненно самый лучший, но он не отпускал. Держал мою талию и смотрел прямо в глаза. Испытывал ли он хоть часть того счастья и восторга, который испытывала я? Мне бы хотелось.

— Что? — наконец не выдержала я его взгляда, разрушая момент.

— Ничего, — ответили мне и потянулись к губам, чтобы поцеловать мягко, сладко, нежно, чтобы сердце испуганно сжалось, а потом забилось с неистовой силой, а поцелуй перерос из легкого несмелого касания во что-то более сильное, жаждущее, заставляющее гореть в огне и прижиматься так близко, обвивать его шею, зарываясь пальцами в густые волосы.

Мгновение и он прижал меня к стене, дав временную передышку, чтобы посмотреть в глаза, в которых сейчас бушевало такое пламя, что я зажмурилась. Не от страха, от предвкушения. Мне хотелось большего, намного большего. Я не совсем понимала, чего именно, но хотела узнать.

— Ты сводишь меня с ума, моя маленькая невинная девочка, — простонал он и снова поцеловал скулы, глаза, нос, подбородок, захватил шею и открытую часть груди, чтобы снова вернуться к припухшим губам и истерзать их своими губами и языком. А что делали руки? Казалось, они были повсюду, забираясь под блузку, обжигая обнаженную кожу накрывая и лаская мою грудь.

И я ему позволяла, нет не просто позволяла. Я жаждала этого, как ничего другого на свете.

А потом все прекратилось так резко, что я не сдержала разочарованного стона.

Наследник отступил и улыбнулся одной из своих превосходящих, победных улыбок, которые я так ненавидела.

— Хм, ребенок готов играть во взрослые игры?

В мгновение меня словно ледяной водой окатили. От осознания, что он прав, тысячу раз прав мне стало стыдно и больно. Снова. Умеет же он. И даже не понимаю, как ему удается находить мои самые слабые стороны и без жалости бить по ним. Я разозлилась. Не на него, на себя. За то, что поддалась, что позволила, что слишком заигралась.

— А ваше высочество готово нарушить слово?

— Которое?

— Ах, как же там было… «Я никогда не опущусь до того, чтобы увлечься кем-то вроде нее».

Он поморщился. А потом улыбнулся и плавным движением истинного хищника приблизился ко мне.

— Боюсь, что это слово я нарушил уже давно.

Надо же. Какое признание. А ведь до таких откровений мы еще не доходили. Чтобы хоть как-то скрыть смущение и неловкость я повернулась к коридору и спросила:

— А что там?

Наследник отступил, и мне показалось, что немного разочаровался. Впрочем, с ним никогда нельзя говорить наверняка.

— Хочешь посмотреть?

И мы пошли по коридору на запад, чтобы оказаться в потрясающей по своему размаху галерее картин. Присмотревшись, я поняла, что это не просто картины, это портреты. И наследник стал рассказывать о каждой из них. Здесь были великие адеонцы прошлого, анвары, полководцы и ведущие внешнего и внутреннего кругов, портреты предыдущих повелителей, а вот портретов родителей Рейвена не было, зато, здесь висели мои. На самом почетном месте.

— Ты знал их? — спросила я, рассматривая портрет матери. Я видела его, конечно, но сейчас. Она была всего лишь картинкой, но мне казалось, что сейчас она расплывется в своей мягкой, понимающей улыбке и подмигнет мне.