Книга Последняя из рода Леер - 2, страница 13 – Ольга Ильина

Но Зак промолчал, за полгода слежки, наказаний по любому незначительному поводу, штрафов и постоянного страха вылететь, он научился выдержке. Сейчас он учился терпению, только думать в таком холоде было сложно. Хотелось просто лечь и замерзнуть насмерть, только бы не испытывать этого чудовищного холода. Хотелось и не ему одному.

Он растолкал ближайшего к себе соседа и стал ставить палатку. Пальцы не гнулись и почти не ощущались, но он упрямо превозмогал все, надеясь, что если они почернеют и отвалятся, найдется лекарь, который его излечит, и вернет все, как было. Наконец, палатка была поставлена. Он кое как закинул туда окоченевших парней, с помощью Нила и сам повалился следом. Закрыл вход и принялся раздеваться. Нил проделал тоже самое. А вот остальная троица испугалась и готова была выпрыгнуть в бурю, рискуя окончательно заледенеть.

— Вы жить хотите? — рявкнул Нил, когда Жак съежился и наотрез отказался снимать куртку. Ребята неуверенно кивнули и принялись раздеваться. Все, кроме Жака. Странный он был парень, пугливый какой-то и…женоподобный что ли. И чего его понесло в кадеты? Парни разделись до пояса, укрылись своими куртками и прижались друг к другу. Странная была ситуация, но колотить от холода перестало. Один Жак все также трясся в своей куртке и испуганно прижимался к боку Зака, вызывая толпу холодных мурашек.

— Слушайте, и долго нам тут торчать? — спросил Арни.

— Пока буря не кончится, — ответил Нил.

— Давайте поговорим хоть о чем-нибудь, — взмолился Майк, — А то лежим тут как какие-то…

— Амосы. Вроде их так зовут, — простучал зубами Жак.

— Кто? — не поняли ребята.

— Ну, Амосы. Те, кто мальчиков любит.

— Знаешь что? За такие мысли и по зубам не долго схлопотать, — разозлился Арни, — Я не амос, тьфу. Гадость какая.

— А я и не говорю. Просто их так зовут.

— А я бы не отказался здесь полежать в компании четырех знойных эльфиечек, не обижайтесь парни.

— Где ты знойных эльфиек видел, Макс? Да они ледышки те еще.

— Ты просто никогда их не пробовал, Нил.

— Можно подумать ты пробовал, — хмыкнул парень, — Да они на людей как на животных смотрят.

— Это если чистокровные. А вот полукровки…Знавал я одну зеленоглазку с шикарными синими волосами.

— С синими волосами, говоришь, — встрепенулся Зак. Конечно, полукровки в Велесе редкостью не были, да и полуэльфиек хватало, а вот синеволосых полуэльфиек не было. Он знал всего одну.

— И где это ты с ней познакомился?

— Да прямо здесь. В Велесе. Я сначала и не понял, что она эльфийка. Думал человек. Набросилась на меня, словно изголодавшийся гепард. Так заездила ребята, я аж думал концы отброшу.

Зак не думал. Просто ударил, сломав парню нос, кровь хлынула прямо на куртку.

— Ты чего? — спросили изумленные ребята.

— Он лжет, — спокойно ответил Зак.

— Не лгу, — пробулькал Майк и схватил протянутую Жаком горсть снега, — Ты псих, мне нос сломал.

— Мало тебе. Еще раз подобные речи от тебя услышу, не только нос переломаю.

— Придурок, — проговорил Майк и отвернулся. Зак тоже не стал развивать тему. Повернулся к стене и закрыл глаза.

Ему виделась Медди, с ее прекрасными синими волосами. Она так ими гордилась, так берегла. Это единственный подарок отца, которым она гордилась. Смесь рас, полукровки всегда были ярче, эффектнее чистокровных. В них чудесным образом переплетались разные черты, создавая что-то невероятное. Он не знал, существуют ли у кого-то во всем мире такие же красивые волосы, но даже если и нет. Майк никак не мог говорить правду. Потому, что Медди умерла. А полгода назад была без ума от принца Филиппа. Зачем ей какой-то парень с улицы? Тем более такой балбес как Майк. Это просто выдумки, обыкновенная ложь. Может, он видел ее где-то, может, захотел приударить, а она в излюбленной своей манере истинной красавицы отказала, да так, что обидела парня. Медди могла. Иногда она говорила такие острые, жестокие вещи, что обижались даже такие твердолобые и непробиваемые парни, как они с Риланом. Да, именно так и было, убеждал себя он, а внутри царапнуло что-то. Что оставило странную рану, которая быстро затянулась, но не зажила.