Книга Последняя из рода Леер - 5, страница 62 – Ольга Ильина

— Я понимаю.

— И тем более непонятно, почему Эдгар позволил той женщине открыть врата.

— Постой, что? О какой женщине ты говоришь?

— Я ее не знаю. Одна из подруг Лилианы.

— Ты что-то путаешь, врата открыл Арон. Он впустил в мир тьму.

— Не знаю, может, я действительно путаю, — засомневалась женщина, — Увы, на этот вопрос у меня нет точного ответа.

Как и у меня.

— Но ты ведь не об этом хотела поговорить.

— Ты права, не об этом. Уверена, вы придумаете, как показать миру, что тоже достойны жить в нем, но… всегда нужно думать о будущем. Я верю, что вы справитесь, и мир познакомится с вами, но необходимо и ваших детей познакомить с миром.

— Кажется, я понимаю, о чем ты.

— В Свере недавно построили школу, директор которой не понаслышке знает, что такое предрассудки и каким жестоким может быть мир. И он никогда не боялся трудностей.

— Хм, в этом что-то есть. Я уже хочу с ним познакомиться.

— Как насчет завтра, отправиться вместе с нами?

— А ты времени зря не теряешь, — улыбнулась Киара.

— Мне это уже говорили, — улыбнулась в ответ я.

Мы решили подождать. И познакомить Киару с Гааром, когда разрешится ситуация с Милой. Я спрашивала о яде, но Киара, как и все другие, ничего об этом не знала. Зато она очень много рассказала о побратимах, хотя сама таковой не была. Удивительно, но ее принимали за свою. И лучшим доказательством стало то, что все четыре города, включая верхний, выбрали ее председателем совета. Неслыханная честь, но, на мой взгляд, очень правильное решение. Женщина, особенно такая женщина, порой мудрее и дипломатичнее любого мужчины. Она умеет в какой-то момент задвинуть свои амбиции, обиды, гордость на задний план и принять правильное решение.

— А что за история с камнями?

— Советники и об этом просветили?

— Они много чего говорили о долге, о борьбе, а я, если честно, так устала бороться.

— Понимаю. А что касается камней, изначально их было семь: солнечный, лунный, изумруд, рубин, хрусталь, сейчас поделенный на две половины и черный топаз.

— Я насчитала шесть.

— Хрусталь не зря разделили на две половины. По легенде, его разделили древние драконы. И это именно наш символ, побратимов. Одна душа, разделенная надвое. Камни украли в день начала войны. Мы лишились защиты. Тот купол, что построен над верхним городом, изначально он защищал от всего, те, кто хотел причинить нам зло, просто не могли пересечь барьер. Затем началось вторжение. Существует поверье, что если собрать камни вместе, то избранный сможет оживить даже мертвое и прогнать тьму навсегда.

— Ты веришь в это?

— Раньше нет, но сейчас… не знаю. Ты… я верю, что только ты сможешь их соединить.

И я бы сейчас рассмеялась в голос и сказала бы, что все это выдумки, просто бред. Но… в Азраэле когда-то была тьма. Она плескалась в нем, окружала, заставляла совершать то, что он совершал. Нет, я не оправдываю его. Тогда, на поле, он действовал не под ее влиянием, а потому, что так хотел. Но сейчас в нем тьмы не было. Он тот еще гад, сам по себе, но тьмы в нем нет. Да, можно списать это на то, что он побратим, но где-то в глубине души я знала. Я даже знала, как можно оживить эту землю. И как прогнать тьму, вот только для этого нам обоим надо будет пожертвовать жизнью. Стоит ли мир такой жертвы? Стоят ли побратимы? Я не знаю и никогда не узнаю.