Книга Проклятье Солнечного короля - 1, страница 96 – Ольга Ильина

— У тебя есть дети. Дэйтон и Киран.

— Да, — ухмыльнулся король. — У меня есть два сына, и оба не мои.

Сорос похолодел от этих слов, но больше от жесткого, обвиняющего взгляда короля. Он не смог скрыть своих чувств, не смог скрыть вины и боли, если бы мог, встал перед ним на колени, умолял бы о прощении, но знал, что король не простит, никогда его не простит.

— Как ты понял?

— После рождения Кирана начал догадываться, что и Дэйтон вряд ли мой. А потом… как-то заметил твой взгляд, на военном параде. В тот день, когда Дэйтон гарцевал на лошади перед целым полком офицеров. Тогда я увидел отеческую гордость, так не может смотреть просто учитель.

— Почему ты ничего не сказал?

— Не знаю. Не хотел разрушать то, чего нет, наверное. Спокойствие, душевное равновесие, подобие дружбы.

— Прости. Я много раз хотел рассказать тебе…

— И продолжал молчать, — закончил за него король. — Неужели ты так сильно ее любил?

— Когда это случилось, я даже не подозревал, кто она. Просто увлекся красивой одалиской в особняке мадам Картуж. А после, когда ты отправил меня в замок Мартона, графиня и рассказала…

— Хороший план, только женщина может додуматься до такого.

— Да, ты прав. И только женщина может заставить нас поступиться собственными принципами, совестью, забыть о дружбе.

— Забыть свой долг, — снова закончил за него король. — Да, тебя можно понять. Ровенна умеет быть изобретательной.

— Во многом благодаря ей все случилось так, как случилось. Это из-за нее погибла Амина, ее интриги заставили Анну броситься в объятия виконта, возможно и в этой трагедии замешана она.

— Я давно уже понял, кто такая леди Ровенна Элиран. Но в одном ты ошибаешься. Это случилось, да при ее участии, но не по ее вине. Когда-то Кровавая королева говорила, что я никогда не получу то, что хочу больше всего. Мое семя проклято и ни одна женщина не сможет от меня родить, никогда.

— Мне очень жаль.

— Да, мне тоже, — откликнулся король. — Что ж, в одном леди Ровенна оказала мне большую услугу, по крайней мере, она подарила мне наследников, пусть даже не по крови.

— Что ты намерен с ней делать?

— Ничего. Она все еще полезна для меня. С ней я знаю всех предателей в лицо. Пусть так и остается. Явный враг лучше скрытого. Скажи мне, Сорос, а кто ты?

— Твоя тень, — просто ответил он. — Твой друг, но если ты хочешь видеть во мне врага, если захочешь удалить меня…

— Наверное, если бы я ее любил… не знаю, к счастью или нет, мне не ведомо это чувство. Страсть, любовь, одержимость, глядя на твою боль, на безумные выходки Ровенны, я почти счастлив, что мне не дано этого постичь. Странно, я часто вспоминаю твои слова там, в замке графа Мартона, что там я встречу свою судьбу, однако, это не я, ты там встретил свою.

— Я не знал этого тогда. Но я и не ошибся.

— Намекаешь, что она моя судьба? А это не слишком?

— А если я скажу, что нет? А если я скажу, что ты действительно встретил ее? Просто тогда было не время.

— А сейчас оно пришло?

— Еще нет, но если захочешь…

— Я не хочу больше потерь. И если ты скажешь, что она стоит за дверью, я предпочту выпрыгнуть в окно.

— Боюсь, это ввергнет в настоящий шок ту толпу, что собралась на улице, — невесело усмехнулся Сорос.

— Да, — ответил король такой же невеселой улыбкой. — Тогда я придумаю иной способ.