Книга Да здравствует королева!, страница 69 – Ольга Ильина

Ему было горько и больно слышать эти слова, видеть, как уходит его мать, которую он всегда любил, но она… она хотела уничтожить Мэл, а он не мог этого допустить. Наверное, знал, что даже став идеальным сыном, он никогда не будет достоин ее любви, потому что в ее сердце было место только для одного мужчины — короля, для остальных просто не осталось места.

Кто-то тронул его за плечо. Дэйтон обернулся и увидел Сороса, друга и учителя, который так часто заменял отца в самые тяжелые моменты жизни.

— Ты был сегодня очень храбрым. Ты спас нас всех.

— Но она никогда мне этого не простит, — с горечью прошептал он.

— Она разучилась прощать уже очень давно. Ее погубила безответная любовь. Не уподобляйся ей.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Найди свой собственный путь. Мэл никогда не сможет ответить на твои чувства, но ты… не дай своему сердцу очерстветь.

— А ты? Тебе это удалось? Я знаю, ты любил мою мать.

— О, мой мальчик, разве ты не знаешь, что давать советы легче, чем следовать им. Но если ты попытаешься, кто знает, может, и я поверю, что полукровки любят не только один раз, и для меня еще не все потеряно. Кто знает…

Как и предсказала Иола, люди предводителя гильдии появились утром, а вместе с ними и он сам — Хегай. Еще один опасный человек в окружении капитана Харди. Но в нем была не только хищная природа, которую Семар чувствовал кожей, но и злоба, жестокость, присущая только садистам. И похоже, его наклонности направлены исключительно на полукровок.

— Мой друг, я пришел сразу же, как услышал, что ты ранен, — участливо проговорил Хегай и коснулся обожженной руки капитана.

— Да это так, пустяки, — попытался шутить капитан, хотя сам, по бледности и тусклому взгляду, мог бы посоперничать с мертвецом. — Бывало и хуже.

Он криво усмехнулся, тряхнул рукой, освобождаясь от хватки наемника, и попытался удобнее сесть.

— Не стоило беспокоиться. Мое последнее приобретение это доказало.

— Приобретение? — заинтересовался наемник и с еще большим интересом посмотрел на Семара. — Так этот полукровка — раб?

— Да. Он хорош, конечно, но недостаточно, как оказалось. Я подумываю избавиться от него.

— О, и я уверен, на него найдется достаточно покупателей. Да я сам готов его купить. Назови цену, мой друг, и она будет уплачена.

— Что, ты, Хегай, какие цены между друзьями, и какие долги? Друзья с легкостью готовы их простить и забыть.

— Конечно, конечно, — скривился предводитель наемников, осознавая, на что намекает Харди.

— А еще друзья не подсылают своих наемников, чтобы убить друг друга.

— Что я слышу? — возмутился мужчина. — Ты намекаешь, что это я подослал этих людей? Это невозможно, мой друг, и если бы они так неудачно не оказались мертвы, мы бы обязательно у них спросили, что за тварь могла их подослать.

— Значит, ты утверждаешь, что это не ты?

— Побойся богов, мой друг, конечно, нет! Впрочем, может, это те самые мятежники и их глупый предводитель, как его там… организовали это покушение?

— Насколько я знаю, этот самый глупый предводитель вчера взлетел на воздух на окраине города.

— Да, да. Какая жалость. Ему следовало лучше следить за своими людьми. Курить на пороховом складе — верх безрассудства.

Они еще несколько минут обменивались незначительными фразами, пытаясь просчитать один другого, но когда Хегай ушел, капитан с заметным облегчением откинулся на подушках. Этот разговор отнял все силы, заставил скрежетать зубами от боли. Мирна почти влетела в комнату и вытолкала Семара за дверь, а сама принялась обтирать лицо своего измученного хозяина холодным полотенцем.