Книга Тайна Солнечной принцессы, страница 120 – Ольга Ильина

Женщина хотела еще что-то сказать, но тут вернулся лекарь с кувшином воды, налил в стакан и подал жрецу. Тот попытался напоить женщину, но она уже не могла глотать. Вода просто лилась по подбородку, замочив рубашку.

И вдруг женщина захрипела. Я сначала не поняла, что с ней случилось, а потом увидела изменившееся лицо жреца, такое страшное, с совершенно дикими, испуганными глазами. Он отошел от женщины, вытащил свой ритуальный кинжал и направился к не менее испуганному лекарю. Он даже вскрикнуть не успел, как жрец полоснул его по горлу, и тот, захрипев, свалился на пол. Хозяин воспоминания с ужасом смотрел на жреца, а тот в свою очередь с тем же ужасом смотрел на фигуру, закутанную в плащ. С его кинжалом творилось что-то. Его руки тряслись, а острие медленно направлялось ему в шею. Жрец вздрогнул, когда острие проткнуло кожу, когда он сам вспарывал себе горло. Это было так ужасно, что я зажмурилась, стояла там, и не могла заставить себя открыть глаза.

Тем временем тот, кто заставлял жреца убить лекаря и себя заодно, взял тело жреца и оттащил в угол, туда же оттащил тело лекаря. Женщина задыхалась, третий дэйв так и стоял в немом ужасе, пока снаружи не заскрипела калитка, и в дом не вошел еще один дэйв, которого я узнала.

— Саргон Агеэра, — почему-то прошептала я. Но это невозможно. Он умер. Дед сам его убил. Когда? Когда это было?

По тому, как смело и важно он зашел, легко можно было догадаться, кто руководил убийцей. Убийца скрытый плащом отступил, пропуская своего хозяина к измученной женщине.

— Ты долго скрывалась от меня, Салмея, — мягко сказал он, погладив женщину по лицу. — Слишком долго. А я разучился ждать.

В следующее мгновение женщина закричала от вмешательства его магии.

— Ты мне все расскажешь, Салмея. Все, что я хочу знать.

— Я умираю. Мне уже все равно, — попыталась усмехнуться женщина, но у нее не получилось. Даже я понимала, что она измучена, слишком страдает и уже на грани.

— Поверь, дорогая провидица, ты умрешь только тогда, когда я этого захочу.

Он опустил руку и щелкнул пальцами другой руки. В ту же секунду его слуга подал дэйву маленький пузырек с янтарной жидкостью. Дэйв влил ее в горло женщине, и та начала прямо на глазах преображаться. Серость лица постепенно уходила, в глазах потухал болезненный блеск, хрипы исчезли, волосы начали приобретать привычный оттенок, она стремительно выздоравливала. И чем отчетливее она это понимала, тем сильнее округлялись от ужаса ее глаза.

— Ты… это ты убил моих сестер.

В ответ дэйв расхохотался. Зло и безжалостно.

— Ах, Салмея, Салмея. Как бы я это сделал? Ваш маленький круг был отлично защищен. А вот если в этом кругу затесалась паршивая овечка, тогда даже делать ничего не приходится. Она сделала все сама.

— Кто?

— Еще не догадалась? Твоя дочь, Сатáна.

— Ты врешь! — воскликнула женщина.

— Разве? Ты сама это знала, но любовь матери затмила все. Любовь — слабость, которой страдают только идиоты, вроде тебя или нашего дорогого повелителя. И все они скоро сдохнут. А ты это увидишь своими собственными глазами. Только скажи мне, что говорится в пророчестве, которое вы так оберегаете. Говори!

Он снова обхватил ее руку своей, и она закричала так, как никогда раньше, словно все ее внутренности горели огнем.

— Пожалуйста…