Книга Призраки прошлого, страница 12 – Ольга Ильина

— Как знать. Может, что-то интересное почерпнешь.

Слова дэйва меня задели, да так, что я слегка притормозила и с подозрением посмотрела на его идеальный, точеный профиль. Чем-то они схожи с… тем, кого я больше не хочу видеть в своей жизни. Темные волосы, только у Эвена длинные, а у… в общем, у Эвена длиннее, оба высокие, статные, красивые. Очень красивые. Не зря же Тень повелителя считают первым бабником в Илларии. Женщины сами на него вешаются, без всякого на то его согласия, впрочем, он не очень-то сопротивляется, и, неизменно, каждую неделю разбивает еще одно женское сердце.

— Что это ты на меня так смотришь? — заметил мой пристальный взгляд дэйв.

— Любуюсь, — не стала скрывать я.

— С чего бы это?

— А почему нет? Ты красивый.

— А у тебя явно лихорадка, — занервничал он. — Малышка, тебе бы полежать.

— Вот скажешь, зачем пришел, и я полежу. Может, даже с тобой.

— Я, конечно, все понимаю, разбитое сердце, уязвленное самолюбие, желание отплатить, но малыш, что бы ты не делала, как бы плохо тебе не было, помни, что ему в сто раз хуже. Он от истинной отказался, а это сродни отказу от собственной души. Да еще обидел свою душу, плакать заставил, страдать. Думаешь, он не понимает…

— Заткнись! — прошипела я. Не хочу ничего этого слушать, ничего не хочу. Это его выбор, его желание, не мое. И если он страдает, так ему и надо. Я жалеть его не буду. Моя глупая старая Клем, которую я никак не добью, пожалела бы, очень пожалела, а я нет. — Говори, зачем пришел, и уходи. Пожалуйста, Эвен.

— Хорошо, хорошо. Я молчу. Вы оба упрямые, как тысяча мулов. Неужели не понимаешь, что только ты и можешь все исправить, заставить его передумать…

— Эвен! — уже крикнула я, громко, так, что в ушах зазвенело. — Он не передумает. И не надо тешить себя и меня глупыми надеждами. Мы оба знаем, что решения повелителя никогда не меняются.

— Меняются обстоятельства, малыш. Обстоятельства, а вслед за ними меняются и приоритеты.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, и не хочу понимать. И если ты пришел говорить о нем, то лучше уходи.

— Все, все. Больше не буду, — поднял руки он в примирительном жесте, — поговорим о другом…

— О бале?

— О нем самом. И вот скажи мне, малышка, что вы с нашей принцесской такое задумали, что Паэль и ее проницательную статс-даму уже два дня лихорадит?

— Это ты о чем? — насторожилась я. Вообще-то я тут два дня безвылазно сидела, и на все вызовы Тей не реагировала. Честно? Боялась. Не знала, что ей сказать, точнее, пока не придумала, что сказать. Неужели, Паэль узнала о Дивии? Нет, не могла. Точно не могла, или могла?

— А это я о внезапно проснувшемся желании твоей подружки поучаствовать в подготовке бала.

— А поподробнее? — не поняла я.

— Могла бы и сама спросить, — хмыкнул Эвен.

Могла бы. Вот только…

— Ладно, скажу. Приспичило нашей принцессе заняться украшением главного зала.

Ааа… Вот в чем дело. А я уж испугалась.

— И что в этом такого? Приспичило и приспичило. Подумаешь.

— А если я скажу, что она не одна этот зал украшает.

— А с кем? — удивилась я.

— С потенциальными невестами нашего повелителя, которых Паэль самолично отбирала. А тебя там, почему-то нет, — слегка повысил голос Эвен и сурово сдвинул брови.

— А чего мне там делать? — хмыкнула я, пытаясь за безразличием скрыть боль. Да, да, я не железная. И мысли об этих невестах… это как по живому ножом резать. — Меня в оценщики не нанимали.