Книга Призраки прошлого, страница 39 – Ольга Ильина

— Хватит! — злой окрик Теи мгновенно привел нянюшку в чувство, она вздрогнула, посмотрела на нее и заплакала.

— Не надо было тебе о принце говорить, — подавленно сказала Тей, когда мы практически сбежали. Обеим было паршиво. Эти воспоминания, как уколы в самое сердце. Вроде забылось все, прошло, но иногда так кольнет, что в глазах темнеет от боли. У всех нас свои шрамы, полученные в Кровавых песках, и иногда хочется стереть их, как кляксу, оставленную чернилами на белоснежном листе. Мудрые говорят, что именно воспоминания и опыт прошлого делают нас теми, кто мы есть, даже если они калечат душу. Может, так и есть, только они не учитывают, что иногда эти же воспоминания рождают монстров. И очень скоро я наглядно убедилась в правдивости своей последней мысли.

— Странно, а что за праздник сегодня?

Мы вышли из дома Мариссы, пересекли улицу и оказались на дороге, ведущей к главной площади, в центре большой толпы, разодетой в красные плащи. На многих были капюшоны, но среди тех, кто шел не скрываясь, не было ни одного дэйва. А я заметила другое — на каждой двери, мимо которой они проходили, появлялся нарисованный красной краской знак в виде сломанного стебля розы.

— Символ Кровавых песков, — прошептала мне на ухо Тей и взяла за руку. Я тоже не была в восторге от развития событий, и поддержка подруги оказалась как раз кстати. Жером был раздражен, Ассан сосредоточен. Полукровки шли вперед, некоторые с ненавистью глядели на Жерома.

— День Кровавой жатвы, — напряженно сказала Тей.

— Что? — не поняла я.

— В этот день прошла первая волна убийств.

Точно. А я и забыла. Первая волна возникла, когда заговорщики начали уничтожать семьи жриц Матери всех драконов. Интересно, а почему их не разгоняют? Или мы пришли только к началу?

Я знаю, что дэйвы не любят вспоминать эти страницы нашей истории, слегка попахивающие геноцидом, они День Памяти то с трудом терпят. А ведь для нас — полукровок этот день священен, особенно для тех, кто побывал в Кровавых песках, или потерял там кого-то из близких.

Двенадцать лет назад закон о Дне Памяти протолкнул наш куратор, мастер Хорст. А вот День Кровавой жатвы так и остался просто днем. К нам он мало относился, но все равно, мы не могли пройти мимо и заняться своими делами, словно и не было этого дня вовсе. Только не понятно, почему они решили собраться в такую рань? Ведь еще и десяти нет, а красные плащи заполоняют площадь, мешая торговцам с этой самой площади открывать свои магазинчики. И краска эта. Жуть.

Нас почти вынесло на площадь, оставался какой-то жалкий квартал, когда все резко изменилось. В какой-то момент из переулка появились дэйвы, на кагуарах. Их было несколько. Богато одетых, холеных, брезгливо посматривающих на всю эту процессию, в сопровождении полукровок охранников.

— Не нравится мне это, — тревожно прошептала Тей и крепче ухватилась за мою руку. Наши охранники тоже это поняли и начали проталкивать из середины толпы ближе к стенам домов. И все же мы не успели.

Я не знаю, кто и что начал, кто, и что сказал, но в руках дэйва на кагуаре появилась плеть, из тех, которыми подгоняют лошадей. Он врезался в толпу, та медленно и со скрипом расступалась, и вдруг дэйв ударил этой плетью кого-то из «красных плащей». Наступила оглушительная тишина. Мне показалось, что даже воздух замер от неожиданности, и тут произошли сразу две вещи: одинокий голос прокричал: «Долой власть высших!», и кто-то кинул в дэйва пузырем с чем-то красным. Тот не успел выставить щит, и то ли краска, то ли кровь растеклась по его лицу, по дорогому, расшитому золотом камзолу, попала на кагуара, и зверь взбесился. Толпа перестала быть организованной, полукровки испуганно кинулись врассыпную, кагуар скинул своего наездника и бросился на присутствующих, а мы с Тей стояли и потрясенно смотрели на то, как стремительно развивались события, превращая мирное шествие в настоящее безумие.