Книга Призраки прошлого, страница 66 – Ольга Ильина

Так это или нет, но незыблемым было одно — ни один дэйв не смог освободиться от этой связи. Даже дядя Лазариэль, история которого была странной, непонятной, и случившейся не без участия Матери всех драконов. Никто не знал, зачем она это сделала? Зачем заставила молодого, сильного, умного брата повелителя поверить в связь с той, которая не смогла ответить на его чувства? Зачем позволяла целый год медленно сходить с ума и ненавидеть весь белый свет, и больше всего собственного брата?

Инар не помнил всего, только то, что добрый дядя вдруг стал много пить, а окружающие шептаться и сплетничать о нем за спиной, называя безумцем и негодяем.

И вдруг дядя помогает сбежать истинной отца — Мариссе де Томей в Арвитан, а после совершает недопустимое… Он убивает собственного дракона. Жутчайшее преступление, оправданий которому просто не могло быть. Никто в здравом уме никогда не причинит вред части себя, а ведь драконы именно часть дэйвов, как рука, нога, кусочек сердца. И в то же время Лазариэль находит свою истинную, закрепляет связь, словно в награду за убийство дракона. Никогда, ни отец, ни дядя Лазариэль не рассказывали, и даже не касались этой темы, впрочем, Инару тогда было не до истории родственника. Это случилось так давно, что почти превратилось в легенду.

Лишь много позже, когда появилась Клем, он надеялся, что дядя расскажет, как ему удалось разорвать связь истинных, и знал ли он о проклятии Огненного дома. Оказалось, знал, и его это проклятье не коснулось только потому, что сам Лазариэль не был связан с домом кровными узами. О лжи Матери, навсегда разрушившей их отношения, он также умалчивать не стал. Эта правда заставила и Инара усомниться в правильности и незыблемости советов той, мнение которой принимал, как данность.

— Ты не хочешь слышать себя, — вырвал его из воспоминаний Тулий. — Закрываешься от жизненно необходимой связи, совершаешь ошибку.

— Я не нуждаюсь в твоих комментариях, страж, — резко оборвал его Инар.

— Прошу прощения, что преступил границы, — прохладно извинился явно задетый хранитель.

— Обиделся? Прости. День сегодня был не из лучших.

— Ты разберешься во всем, когда осознаешь, что события мира и личное не разделимы, — принял его извинения Тулий.

— Твои слова или ее? — вздохнул Инар, почти смирившись с раздражающими манерами хранителя.

— Я вижу многое, дороги, нити, судьбы, переплетающие твою жизнь с этим миром, и я вижу, что судьба его зависит только от тебя. Он либо скроется во тьме, либо засияет в свете.

— Опять твои туманные предсказания. А я надеялся на четкий ответ.

— Как у тебя много путей и вариантов принятия решений, так и у мира много исходов. Слушай свое сердце, повелитель, в нем спасение этого мира, только в нем.

— А более приземленные советы будут? На ближайшую перспективу? — без всяких надежд спросил он, и получил неожиданный ответ:

— Ответ на твои вопросы знает полукровка. Поговори с ним.

Тулий, очевидно, заметил удивление в глазах мужчины и даже снизошел до еще одного ответа:

— Враг играет с тобой, как кот с мышью, но метит в твое сердце, береги его.

— Один враг? — спросил Инар, поняв намек.

— Не один, но у всех у них разные цели и методы тоже разные. Ты поймешь, и скорее, чем думаешь.

На этом разговор был закончен. Тулий вернулся на свой пьедестал, застыл, слушая мир, а Инар пошел дальше, чувствуя внезапно возникшую тревогу, словно за сложностью плетения он не разглядел главного, изначальной цели.