Книга И только потом пожалели, страница 41 – Дональд Уэстлейк

— Почему вы не поехали туда и этим летом?

— А… Понимаете, это не такой репертуарный театр, как здесь, а просто готовые шоу. В тот год, когда я там работал, у нас были Талалу Бенкхид, и Артур Тричер, и Виктор Зочу, и…

— Ладно, хватит. Как насчет прошлого лета?

— Ну, я оставался в Нью-Йорке прошлым летом. У меня была очень хорошая работа с компанией, производящей кремы для загара. «Бронзо», так он назывался. Я ходил по большим и маленьким магазинам и демонстрировал этот крем для загара. Очень хороший крем, кстати.

— Вы еще работали где-нибудь в Нью-Йорке помимо ваших актерских занятий?

— Да, конечно. Я работал в компании по перевозке… Вы, наверное, знаете, перевозка мебели. Братья Скаппали. И я работал для городских властей каждый раз во время снегопада. Я убирал снег, понимаете? А еще я некоторое время работал в благотворительном учреждении на Восточной Пятой улице: я преподавал драматическое искусство группе детей, мы поставили «Наш городок». Получилось очень хорошо.

— Хорошо, — улыбнулся Сондгард.

Контраст между Родом Макги и Уиллом Хенли оказался куда больше чисто физических различий. Перед капитаном стоял увлеченный парень, добровольный рабочий, тот, кто всегда участвует в колледже во всех комитетах по увеселениям, кто никогда не получил ни одной оценки выше «В», но и ни одной ниже «С», кто не задумываясь одалживает деньги и кто на вечеринке дома у профессора вскакивает с места, чтобы помочь профессорской жене с закусками. Не из какого-нибудь расчета, а просто в силу своего характера.

Сондгард задал следующий вопрос только ради протокола, капитан не сомневался, что услышит отрицательный ответ.

— Были ли у вас когда-нибудь проблемы с полицией? Исключая штраф за не правильную парковку и тому подобное.

— О нет. До сих пор нет. Я имею в виду… Я полагаю, что и сейчас не будет проблем, верно? Но я хочу сказать, что я никогда раньше не разговаривал с полицейским, если не считать вопросов о направлении движения и так далее.

— Хорошо. Теперь по поводу того, что вы делали после полудня. Вы все время находились в репетиционном зале, верно?

— Да, конечно. Послушайте, вы думаете, что мы сможем продолжить работу? Я имею в виду… я знаю, что это звучит ужасно бессердечно, ведь Сисси только что умерла и все такое, вы понимаете, но мы все говорили там, и мы сомневались, знаете ли…

— Я полагаю, что театр будет работать. — Сондгард улыбнулся. — Шоу должно продолжаться, помните?

— Разумеется, я знаю. Но кое-кто из нас считает, что, возможно, ничего не получится. Я не знаю, я думаю, что это не важно.

— Минутку. — Сондгард вдруг обнаружил, что допрашивать Рода Макги тяжелее, чем других. Парень болтает без остановки, и потребуется кляп, чтобы заставить его замолчать. — Сегодня после полудня, — настаивал капитан. — Вы говорите, что все время находились в репетиционном зале.

— О, конечно. Мы начали в…

— Да, я знаю, когда вы начали.

Но, едва выговорив это, Сондгард почувствовал себя виноватым, он испугался, что его слова прозвучали слишком грубо. Род Макги явно дружелюбен и готов к сотрудничеству, и это неплохо, что он так старается быть методичным. Капитан произнес уже более мягко:

— Но меня интересует: провели ли вы все это время в репетиционном зале? Вы вообще не выходили в…

— Ах да, в ванную! — Эти слова буквально вылетели из молодого человека, и Макги снова загорелся: — Да, конечно! Мне очень жаль, честное слово, я не понял, что вы имеете в виду. Да, конечно. Я два раза выходил в ванную.