Книга Проклятая мечта, страница 76 – Дана Канра

И Дейна немного смутилась.

— Так это вы спасли моего брата? — Райто сощурил и без того узкие глаза, вгляделся в Дейну так пристально, что ее щеки залились румянцем. — Спасибо вам. От всей моей сиротской души я благодарен настолько, что готов исполнить три любых ваших желания.

— Как джайн из южных сказок? — уточнила Дейна.

— Именно так, красавица.

— Тогда позвольте оставить их на потом, — сказала она с улыбкой, и сделала несколько шагов к двери. — Я просто зашла узнать, что у Наоки все хорошо.

Райто тепло улыбнулся.

— О да, этот маленький негодник ни в чем не нуждается и идет на поправку. Не волнуйтесь.

Дейна заметила, что узкие ладони Райто покрыты шрамами и волдырями. Точь-в-точь, как у нее, только у него от печи, а у нее от магии. И тут же девушка сболтнула давно вертевшийся на языке не очень тактичный вопрос:

— А какая у вас стихия, Райто?

Он грустно улыбнулся, пожал плечами.

— Огонь, дорогая Дейна. Как и у наших с Наоки родителей.

Разговор стал уходить не в ту сторону, и Дейна поспешила распрощаться с радушными хозяевами пекарни. Всю дорогу до дома она чувствовала себя не в своей тарелке и даже немного ругала себя за этот визит. Ведь ее никто не приглашал! Да, она спасла Наоки, но без всякой цели и задней мысли. А теперь Райто еще ей и обязан!

Но подходила к дому девушка с мыслью о том, что нужно быть чуточку расчетливее, а не стелиться у всех под ногами мягким ковриком. Она же, в конце концов, ведьма. Именно ведьм, а не магов, все называют злобными, жестокими и жадными тварями. Даже маги и мифические вампиры с оборотнями считаются белыми добрыми котиками в сравнении с ведьмами.

Поэтому ведьм не принимают на государственную службу. Избегают брать на работу вообще. Их боятся. С одной стороны, это воодушевляло Дейну, с другой она понимала, что ей в будущем придется бороться за открытие своего дела и свой заработок.

Матушка стала прекрасной целительницей, а она станет замечательной писательницей.

Если доживет до этого.

Когда она собиралась войти в дом, то двери распахнулись, едва не ударив ее по лицу. Два дюжих стражника вывели на улицу бледную мать, крепко держа ее под руки, и потащили куда-то в сторону стоявшей далеко кареты.

— Мама! — воскликнула Дейна, сбитая с толку и ничего не понимающая.

— Я вернусь, дочка, — глухо и тихо донеслось в ответ.

На деревянных ногах и с гулко бьющимся сердцем Дейна вошла в дом, кусая пересохшие губы от ужаса и тревоги. Стражники порылись в комнате, выбросив много вещей из платяных шкафов. Хотели ли они найти женщин, сбежавших от мужей, или что-нибудь еще, осталось неизвестным. Пытаясь прийти в себя, Дейна ходила по комнате, убирая одежду обратно. Она не понимала, в чем виновата ее мать.

Лилиана сдержала слово и вернулась — этим же вечером. Осунувшаяся, бледная, постаревшая на десяток лет, она заварила для себя и дочери бодрящий чай и позвала Дейну к столу.

Они молча пили чай из хозяйских фарфоровых чашек, пока Лилиана не сказала чуть слышно:

— Запомни, дочь. Наши власти всегда стремятся уничтожить самых слабых и непокорных.

— Но как такое возможно, мама?

— Самые слабые и непокорные в Нордении — ведьмы, — сказала Лилиана печально и твердо. — Маги и простые смертные пытаются нас подавить, принизить, подмять под себя. Им важно возвыситься за наш счет. Понимаешь?