Книга Паутина дорог, страница 110 – Дана Канра

— Итак, — голос Виенто был полон обжигающего презрения, — я считал, что только Дитер и Вольф стали предателями. Я радовался, что вы, двое, верны мне.

— Мы и верны, — бесхитростно сообщил Леон.

— Молчать, — одного ледяного слова хватило, чтобы рыжеволосый вассал вздрогнул и поник. — Дорогая княгиня Морлан, вы знаете про Книгу Страха? Вы знаете, что за уклонение от внесение своего имени в нее полагаются рудники?

— Знаю, — мрачно отозвалась Дейна. — Но мой отец…

— Вам не идет оправдываться на каждом шагу, красавица. Научитесь брать ответственность на себя хотя бы иногда, — посоветовал Даниэль. — Я помню, что вы выросли при самом дурном влиянии. Но это слабое объяснение для человека, стремящегося разрушить свою жизнь — как попало и с кем попало.

Дейна и Леон одновременно встрепенулись, готовые то ли накричать на герцога, то ли кинуться на него. И в последний момент Дейна осознала, что это последняя грань. Переступив ее, они опустятся на уровень предателей, казненных в Рантеране, а сейчас нужно просто успокоить разгневанного герцога.

Но она стояла на месте и не могла подобрать нужных слов. Лишь стояла и крепко держала Леона за руку, а тот трепыхался, возмущенно ловя ртом воздух.

— Я — кто попало, господин герцог? — наконец дерзко спросил граф Лоренцо.

— Для этой очаровательной девушки? Да.

Они стояли и прожигали друг друга яростными взглядами, совсем как лютые, непримиримые враги. Дейне стало страшно. На раздумья и решения времени не оставалось, и когда Леон резко сорвал с руки перчатку, девушка кинулась вперед. Растолкала обоих, встала между ними. Даниэль саркастично усмехнулся, Леон недовольно насупился и поджал губы.

Сейчас хозяйкой положения стала она. Надо этим воспользоваться.

— Хватит, господа, я вас прошу! — воскликнула она, пытаясь не показать, насколько сильно ее волнение. — Сейчас не время для поединков и ненависти!

Мужчины одновременно посмотрели на нее и безмолвно отвернулись друг от друга, давая понять, что закипающая между ними вражда, вызванная любовью и страстью, не будет развязана до необратимости. Этого Дейне вполне хватило. Но…

— Дейна, любовь моя, — смеющийся голос Леона звучал, как приговор, — согласна ли ты стать моей женой?

Дейну словно варом обдало. Вздрогнув, она с ужасом посмотрела сначала на Даниэля, потом на Леона. Последний улыбался — широко, ехидно, стреляя хитрым взглядом в соперника. Выдержав небольшую паузу, словно испытывая терпение сюзерена, юноша встал на одно колено и протянул Дейне золотой перстень с рубином.

Все бы ничего, но она не очень любила золото.

Дворянке, выросшей в бедности и лишениях, больше по душе было серебро. Говорила ли она об этом Леону? О да, много раз.

И это нелепое предложение руки и сердца — не что иное, как внезапное и очень опасное решение бросить вызов герцогу Виенто. Она хотела уже выкрикнуть эти слова, но девушку мягко отстранил сам герцог.

Замерший на колене Леон заметно растерялся и торопливо вскочил с ковра, опустил виноватый взгляд.

— Щенок!

На бледную щеку молодого человека обрушился мощный удар.

Леон вскрикнул от внезапной боли, пошатнулся и, не удержав равновесия, рухнул на бок. С ядовитой ухмылкой на побелевшем лице Виенто перешагнул через него, не сочтя нужным обходить, и вышел из комнаты. Дейна нерешительно посмотрела на Леона, помогла ему подняться. Тот весь дрожал, как замерзший лист поздней осенью.