Книга Паутина дорог, страница 120 – Дана Канра

Но ведь она любила Леона. Тонула в этой вязкой любви, похожей на болотную воду, захлебывалась в ней, и была уверена, что никому другому не будет нужна. К ведьмам у общества отношение гораздо хуже, чем к магам, поэтому приходилось подстраивать свои решения под мнения безликой толпы. Это удручало Дейну больше всего.

Тем временем их провели в узкую душную комнату с двумя маленькими окнами и распахнутой настежь дверью. Серые стены, скользкий пол из каменных плит, низкий потолок — уже эта унылая обстановка напоминала тюремную камеру.

— Ваше имя? — требовательно спросил рослый и крепкий начальник Нортэнийской стражи, по имени Улл.

— Дейна Морлан, — поспешно ответила та, и зачем-то прибавила: — Княгиня.

— Дочь целительницы Морлан? — ухмыльнулся здоровяк. — Славная женщина. Помогла моей дочери спастись от мерзавца-мужа.

Дейна улыбнулась уголками губ. Может, Улл будет добр и отпустит ее подобру-поздорову.

— А вот жене моей попортила беременность, — хмуро проговорил мужчина и неодобрительно покачал головой. — Два младенца родилось, да один помер.

— Матушка говорила о подобных случаях, — вежливо отозвалась Дейна, надеясь задобрить начальника стражи. — Близнецы делят одно здоровье на двоих. И самый сильный выживает в подобных случаях.

— Но здоровье же поделено поровну, — буркнул Улл. — Глупость какая.

— Странности случаются, — Дейна вздохнула. — Матушка сама потеряла в младенчестве сестру-близнеца.

Это было правдой, княгиня не лукавила и не лгала. Просто в ее семье старались не обсуждать ту давнюю трагедию. Сейчас это пришлось к слову, и Дейна была уверена, что через полчаса стражник забудет эту историю. Просто нужно было выпутаться из неприятностей, а тут такая славная возможность.

Улл недоверчиво покосился на арестантку, потом на угрюмого Леона, и тяжело вздохнул.

— Вы оба пьяны. Я не могу отпустить вас.

— Это почему еще?! — ощерился граф Лоренцо.

— Вы совершили проступок, подравшись на площади.

— Поэтому вы собираетесь держать нас в камере с пьяницами и ворами? — теперь ощерилась Дейна, разозленная такой вопиющей несправедливостью. — Нас — княгиню и графа?!

Улл нахмурился, отвел взгляд, а потом твердо заявил:

— Да. И пошлю записку герцогу.

Леон и Дейна мрачно переглянулись. Нет, ни один из них не желал такого сомнительного времяпрепровождения и соседства! Но Улл был неумолим. Кивнув часовому, он велел отпереть ближайшую камеру на два места, и арестантов завели туда, не обращая внимания на их вялые протесты и попытки высвободиться.

Когда с лязгом захлопнулась железная дверь, снаружи грохнула щеколда, Дейна тяжело вздохнула и приложила отчего-то озябшие руки к холодному лбу. Ее бил озноб, и это летом! Стыд, отчаяние, злость — все навалилось разом. Застыв возле каменной стены, девушка смотрела на серую неказистую обстановку. Две продавленные койки, низкий потолок, колченогий стол и два стула, один из которых со сломанной ножкой. Вот и все.

Неожиданно для себя Дейна поняла, что тихо смеется.

— Что с тобой? — Леон смотрел на нее с удивлением.

— Не поверишь… кажется, я перещеголяла отца, — сообщила она с горькой ухмылкой. — Он ни разу не попадал под арест за драки на праздниках.

— Так ведь мой тоже.

Наверное, Леон думал, что эти слова хоть как-то подбодрят или развеселят Дейну, но он ошибся. Ничто не могло утешить ее, особенно в таком месте и в его обществе.