Книга Землянка для эллионцев: спасти вселенную!, страница 87 – Вита Гагарина, Ева Мир

Ауди опешила, захлопнула рот и некоторое время молчала.

— Вот оно что, — в конце концов медленно произнесла она и присела на диванчик около низкого столика. — Боюсь представить, что именно ты чувствуешь.

Ауди похлопала по обивке рядом с собой, дождалась, пока я сяду, и участливо приобняла меня за плечи.

— Я выросла в другом мире, — сказала я.

— Он не определяет тебя до конца. Ты вправе выбирать сама, — ласково проворковала Ауди. — Ни Андар, ни Касс, не будут против. Просто ответь самой себе на вопрос: что ты чувствуешь рядом с каждым из них? Чувства наверняка разные. Но и любовь многогранна, дорогая. Готова ли ты отказаться от какой-то части, если можно наслаждаться всем и сразу?

— Неужели так бывает? — всхлипнула я.

— Ну конечно.

— А я по дурной привычке мучаюсь выбором.

— Объяснись с ними. А я утихомирю правителя.

— Я боюсь, — призналась шепотом, переведя взгляд на пол. — Вдруг они только на словах не против? Потому что в вашей культуре выбирает женщина. А они… смиряются.

Вот оно! Вот, что расстроило меня ночью. Андар смирился, что я ушла к себе. Не предложил другой вариант.

— О, Вита! Ни один мужчина не станет молчать и бездействовать, если чем-то недоволен. Разве ты еще не убедилась?

Убедилась. Я ведь действительно убедилась. И Андар, и Касс действовали так, как считали нужным и правильным. Прятали меня, сообщали обо мне правителю, блокировали коды, возили на прогулки, помогали осознать собственную силу, вызволяли из дворца, возвращали. Одним словом — меня особо и не спрашивали.

— Я запуталась в собственных страхах.

— Будь собой, милая. И ничего не бойся. В Конфедерации хватает защитников. Так что утихомирь шторм, — Ауди хлопнула в ладоши, подскочила с диванчика и ринулась к двери, будто у нее горели ноги.

А я приложила ладонь к запястью и мысленно представила Касса. Пока не передумала. Пока запал, переданный мне Ауди, не остыл. Касс ответил без промедления, будто ждал моего звонка.

— Зайдешь? — робко уточнила я.

Вокруг повисла тишина. Лишь удары сердца. И вдруг раздался мужской голос, хрипловатый, уверенный:

— Конечно, моя элиэни, — произнес он.

А у меня сердце провалилось в желудок, и подогнулись колени…

Я застыла у окна. За стеклом бушевал океан, а внутри меня — не меньший шторм.

Дверь распахнулась. Вошел Касс, облокотился на косяк и хохотнул:

— Ты знатно переполошила дворец.

Его глаза сверкали, но за смехом скрывалась тревога. Он знал, что случилось. И точно знал, кто затеял шторм. Вот только не знал, почему.

— Я все это время бежала от самой себя, — выдохнула я, не решаясь поднять глаза.

— О, элиэни, я уже понял, что с Андаром ничего путного не получилось, — со смехом выдал Касс. — Из куцехвостого ящера любовник получше, чем из старшего сына правителя. То-то Неоптолем лютует! Позор в семействе.

Слова прозвучали легко, с усмешкой, но за шуткой чувствовалась тень. Будто он боялся, что я позвала его только потому, что с Андаром у меня не получилось. Что он — не первый выбор, а всего лишь запасной.

Да, как бы ни было принято в культуре космической Конфедерации, ничто человеческое им не чуждо.

— Знаешь, Касс, я ведь понимаю твои чувства, как никто другой, — ответила тихонько и подошла к нему ближе, заглянула в голубые глаза. Там бушевал шторм. А причиной тоже была я. И мне вдруг очень захотелось, чтобы он прекратился. Так же, как в океанах Эллиона. — Мои чувства к тебе искренние. И я благодарна тебе за все.