Книга Пленница свободы, страница 10 – Налини Сингх

– Пойдем в дом. Мне нужно принять душ.

– Я помогу тебе. – Ее тихий голос почти слился с шепотом морского бриза.

Удивлению Марка не было предела.

– Что? – Наверное, он спит, потому что только во сне девственница могла предложить ему такое.

– В Зульхейле это одна из древнейших традиций. – Амира закусила нижнюю губу. Было заметно, что она чего-то стыдится. – Я уклонялась от своей обязанности, так как знала, что тебе о ней не известно.

Марк нахмурился. Какой реакции можно было ожидать от неискушенной девочки прошлой ночью, когда он вел себя как животное?

– Тебе будет неприятно это делать? – прошептал он, нежно поглаживая ее по спине. Обычно уверенный в себе, Марк обнаружил, что боится услышать утвердительный ответ. Ее щеки снова порозовели.

– Нисколько, – ответила Амира, опустив глаза. Но затвердевшие соски, прижимающиеся в его груди, снова сказали, что она не лжет. – Мне доставляет удовольствие прикасаться к тебе.

– А как же мои шрамы? – прямо спросил Марк. Опыт с Лидией показал, что горькая правда лучше иллюзорных надежд.

Амира провела пальцем по глубокой бороздке у него на груди.

– В Зульхейле главы родов участвуют в особой церемонии, чтобы продемонстрировать преданность шейху, – сказала она, касаясь едва заметных линий у него на животе. – Они с гордостью делают на своем теле отметины. Ты такой же воин, как они, и это следы от ран, полученных в бою. – Она коснулась губами неровного шрама, пересекающего его ключицу.

Марк вздрогнул.

– Думаю, можно сказать и так. – Когда он был ребенком, его дом напоминал поле боя. Он столько раз становился мишенью для отцовского ремня и кулаков матери, что сбился со счету.

Марк погладил обнаженное бедро жены, и, к его удивлению, она придвинулась ближе. Тело Амиры стало мягким и податливым.

– Шрамы делают тебя еще сексуальнее, – едва слышно произнесла она. – Я видела мужчин в вашей рекламе, но все они слишком красивы. Какой женщине захочется иметь мужа, который не сможет ее защитить?

Эти слова снова напомнили ему о том, что его жена была уроженкой другой страны. Страны, где глубокая мудрость сочеталась с первобытностью.

– И ты считаешь, что я смог бы?

Амира подняла голову.

– Несмотря на всю твою цивилизованность, в душе ты воин. – Когда ее рука скользнула по его груди, Марк почувствовал, как закипает кровь. – Ты считаешь меня своей собственностью и не позволишь никому обидеть твою жену.

Ее интуиция поразила его. Произнеся свадебную клятву, он стал главой их семьи и, если понадобится, пожертвует своей жизнью, чтобы защитить жену. Запустив руку в ее густые волосы, он спросил:

– И тебе нравится быть моей собственностью?

Ее кошачьи глаза сузились.

– Я не твоя собственность. Это лишь твое представление обо мне.

Марк улыбнулся.

– Что почти одно и то же.

– Почти. Но я готова принять это. Я буду принадлежать тебе. – Затем Амира сделала то, чего он никак от нее не ожидал. Она с такой силой вцепилась в волосы у него на груди, что он поморщился. – А ты, Марк, как мой муж, будешь принадлежать только мне.

Ничего себе, удивился Марк, заинтригованный собственническим интересом, внезапно вспыхнувшим в ее глазах.

– Принцесса не хочет делиться?

Она еще сильнее вцепилась в его волосы.

– Принцесса не привыкла ни с кем делиться. Так что решай.

Марк с трудом удержался от улыбки.

– Моя тигрица.

Он не собирался ее обманывать. Если бы он не хотел постоянства в личной жизни, то никогда бы не женился.

Десять минут спустя Марк решил, что сошел с ума. Почему он не овладеет своей женой прямо сейчас? Обнаженная, она медленно намыливала его бедра. Мужская плоть была возбуждена до предела, но Амира избегала смотреть на него. Она выглядела смущенной, и это напомнило Марку о ее неопытности.

– Достаточно. Я уже чистый. Теперь моя очередь.

Когда он взял у нее мыло, глаза Амиры расширились от удивления.

– Но у нас так не принято!

– Это американский обычай. – Марк принялся намыливать ей спину. – Я тоже увиливал от своей обязанности.

Тело Амиры было совершенным. Узкая талия плавно переходила в округлые бедра, а ноги были такими длинными, что все мужчины вокруг посходили бы с ума, надень она шорты.

– На уроках по американской культуре мне об этом не рассказывали. – Амира бросила на него подозрительный взгляд через плечо. Ее ресницы потемнели от воды, сделав глаза еще более выразительными.

Марк легонько укусил ее в плечо, и ему понравился вкус жены. Когда она привыкнет к нему, он будет смаковать самые сокровенные уголки ее тела.

– Есть вещи, о которых женщина может узнать только от мужа.

Амира видела лицо Марка в зеркале, и ее напугал огонь желания в его глазах.

Нет, пока она еще не готова дать ему то, чего он хочет. Нужно набраться терпения.

Со всей нежностью, на которую он только был способен, Марк поцеловал жену в шею. Было приятно ощущать, как ее тело трепещет в его руках.

– Я правда буду первым и единственным твоим любовником? – шепнул он ей на ухо, прижав к стене. Амира не сопротивлялась. Постепенно она научится не бояться его низкого голоса и возбужденного тела.

– Да, – еле слышно пролепетала она. Когда он сжал в ладонях ее упругую грудь, Амира томно вздохнула.

– Принцесса, с сегодняшнего дня мы больше не будем спать в разных комнатах.

Молчание.

– Тебе не нравится мое условие? Если так, то мы можем остановиться прямо сейчас. На сегодня достаточно, если ты еще не готова, – добавил Марк более мягким тоном. Она проявила недюжинную смелость, придя к нему сама, и он готов ждать столько, сколько потребуется.

– Я… Мои родители никогда…

Эти невинные слова все объясняли. Его жена вела замкнутую жизнь, и единственным примером супружеских отношений был для нее брак родителей. Очевидно, ему придется побороть эти воспоминания.

– Я твой муж, и я хочу, чтобы мы каждую ночь проводили вместе. Ты во мне сомневаешься? – улыбнулся он, нежно поцеловав ее в шею.

– Нет, – немного помедлив, ответила Амира. Кажется, ее не устраивало, что он намеревался быть главным в их отношениях, но Марк был даже рад этому. Ему было бы скучно жить с женщиной, которая бы всегда и во всем с ним соглашалась. Ссоры – такая же неотъемлемая часть брака, как любовь и согласие.

Марк отпустил ее грудь и намылил руки. Вдруг ему пришла в голову одна мысль.