Книга Долгая дорога домой. Дитя света, страница 75 – Стася Вертинская

Когда я вошла, меня никто не заметил. А я как можно быстрее, хотя мне едва удавалось передвигать ноги, шла к тому, чья жизнь утекала из тела широким буйным ручьем, угрожающе звенящим в ушах. Никто не должен умирать за меня. ИТУ уже унесло достаточно жизней, там, в Остопусе, в дальнейшем пути его до меня, и теперь… А ведь сколько мертвых могло остаться на стенах, кого уже бесполезно было нести к целителям. И все они — всего лишь дети и их учителя. Этот человек обязательно должен был выжить. За всех них.

Я подошла к нему. За время небольшого перехода от двери до импровизированного ложа, которые показались мне вечностью, я обдумала всё, что буду делать. Об этом я прочла в одной из книг школьной библиотеки. По сути, книга была ненаучной, и не содержала каких-то особых магических формул, потому не была популярна среди учеников. И хранилась здесь лишь для коллекции. Это даже были скорее легенды. Но вдруг подействует? Все равно большего я сделать не смогу. Я уже однажды отдала часть сил дриаде, почему не отдать кому-то кусочек своей и без того короткой жизни? Все равно мне придется скоро умереть.

Я склонилась над окровавленным лицом и коснулась губами того места, где должны быть испускающие последние вздохи губы.

— Нет! — услышала я запоздалый возглас целительницы.

— Не подходи к ним! — сквозь застилавший разум туман послышался голос Ренвальда.

— Но она же…

— А так ты убьёшь их обоих. Нельзя прерывать…

Голоса прервались и остались где-то за гранью сознания. А здесь была только я и умирающий маг. Или воин — не важно. Губы мужчины дернулись, будто глотая отданную мной силу. И я почувствовала как сила, словно вода, перетекает к раненому. А он жадно пил ее. Странно, думала я, почему конец прочитанной мною легенды был столь печальным. Грань между жизненной и магической силами почти стерлась. И я чувствовала себя огромным бездонным озером, отдававшим несколько глотков живительной влаги усталому путнику. И эти несколько глотков мне никакого вреда не принесут, более того — вернутся сторицей с первым же дождем. Поэтому я ослабила контроль над передачей силы, и двинулась дальше. Надо было попутно собрать раскрошенные кости черепа, иначе все эти действия будут напрасны, и мужчина станет подобием ожившего зомби. И я, словно мозаику составляла белые кости, возвращая на место суставы и разорванные мышцы, пытаясь не думать о том, как вообще это все получается, чтобы не сбиться.

Человек перестал пить мою, и я с удовольствием отметила, что по-прежнему чувствую себя, вопреки предсказанному, наполненным до краёв озером. Биение сердца раненного выровнялось, и уже напоминало стук сердца спящего человека. Я разрывала одну да другой связи, и наконец, оторвалась от его губ. Когда я поднималась, мужчина на пару мгновений открыл глаза, оказавшиеся темно-карими, и едва шевельнул губами, будто силясь что-то сказать. Но тут же вновь провалился в беспамятство, на этот раз ничем не угрожающее.

— Теперь ваши жизни связанны, ему придется следовать за тобой, — угрюмо констатировала целительница.

— Нет, если вы ему не скажете. Все равно мне не долго… — я стерла тыльной стороной ладони с губ чужую кровь, во рту ещё чувствовался её солоноватый привкус. — Я должна уйти. Это не правильно, что я подвергаю ваши жизни опасности.