Книга Меж двух миров, страница 122 – Стася Вертинская

Когда я закончила свой рассказ, в зале царила тишина. Фредерик после небольшой паузы сказал:

— Уведите подсудимую. Мы должны принять решение.

И меня увели.

Я сидела на подоконнике в одной из высоких башен дворца. Мой рассказ занял почти всю ночь. И сейчас мне было видно из этого высокого окна, как занимается за горами рассвет. Его розовые лучи короной поднимаются над верхушками величественных гор. У подножия башни зеленеют свежей весенней листвой кроны деревьев. Они приветливо машут мне ветками, будто благодаря за то, что не стало того существа, живущего здесь еще вчера, которое могло выпить их жизни. Чуть дальше отражает рассветное небо озеро, за которым все выше поднимаются холмы и горы. В небе догорают последние звезды, беспечно подмигивая мне.

Звезды, вечные звезды — дано ли вам понять мои переживания? Я чувствую свою правоту и понимаю, что даже если бы мне пришлось пройти по этой дороге еще раз, я бы не отступила. Пусть мне теперь так тяжело, от осознания того, что я убийца. Хотя с другой стороны — можно ли было считать королей живыми существами? Может только короля-мальчика. Но еще я чувствую вину перед Аароном, и его боль. Я знаю, что не могла иначе. Но это слабое оправдание…

Несколько дней т’эйхе решали мою судьбу. Я этих дней не считала, приняв свое заточение, как должное. В комнате постоянно находился Страж из Телнейков. Я даже не смотрела на него, боясь увидеть в нем кого-то знакомого. Когда я в первый раз забралась на подоконник, он хотел остановить меня, помня о моем недавнем фокусе с прыжками из окна. Но я заверила его, что не собираюсь его повторять. Я вообще бежать не собираюсь. Во-первых, мне просто некуда бежать. А во-вторых — это я всегда успею. Теперь, когда не было во мне поставленных призраками преград, я ощущала все возможности собственной силы. Теперь она была тем самым мягким податливым пластилином, готовая принять любую форму. И я просто наслаждалась этой новой своей возможностью. И если случится так, как говорил Кейл, и меня посадят под арест до рождения первых Тантеров, — подумала я, — то я буду терпеливо ждать, изучая данную мне силу. А потом уже сбегу, прихватив с собой своего верного друга — Кейла.

Мне приносили пищу три раза в день. Кормили очень даже хорошо. Я сидела на диванчике, который передвинула от стены на середину комнаты, и наслаждалась покоем и гармонией. Я не человек — это хорошо. Но я и не т’эйхе — это еще лучше. Хотя, стоит признать, сущность т’эйхе почти подавила человеческую часть. Но мне и так хорошо. Со скуки я практиковалась со своей аурой, так и не дождавшись решения судей. В мелочах, типа заставить тарелку с обедом подлететь ко мне со столика у дверей, и вернуть ее обратно тем же путем. Стражи сначала пугались, хватались за оружие. Потом привыкли. Я не трогала их. Не задавала вопросов. Все равно не ответят. Возросшая сила Тантеров, превышающая теперь силу любого из т’эйхе позволяла чувствовать окружающих намного тоньше, чем раньше. Не слишком приятно. Особенно если учесть враждебный настрой т’эйхе. Но очень удобно.

В одно прекрасное солнечное комнату вошел молодой Хранитель. Я в это время пробовала заставить стены сменить цвет из голубого на золотистый — темница для Тантера должна быть в цвете клана. Это было бы забавно. Попытки пока были безрезультатны. Получался бирюзовый или фиолетовый, но ничего близкого к золоту. Мне еще учиться и учиться. Хранитель прервал мои изыскания и приглашал пройти в зал Совета. Я старалась сохранить спокойствие, хотя в душе царило смятение — в ауре пришедшего к привычной уже мне недоброжелательности добавилась нотка уважения и любопытства. Что это значит?