Книга Меж двух миров, страница 55 – Стася Вертинская

Стена, будто из затемненного стекла, вздымалась передо мной высоко вверх. Несмотря на солнечный день, здесь было сумрачно. От напряженной поверхности стены шел легкий, едва уловимый, гул. За границей в нескольких метрах суетились люди в военной форме. Они не видели меня — для них стена казалась пеленой черного тумана, какой она казалась и мне до моей встречи с призраком Мирабиль. Я смотрела на них и пыталась понять, скучаю ли по ним, по тем, с кем провела всю свою жизнь, по родным, по друзьям… И не находила ответа. Словно ответ прятался там, за этой стеной, и я не могла до него дотянуться. Казалось, что жестокая пустыня, которую я называла «вторым я», выжгла все эти чувства, а их остатки я упорно пыталась найти под серым пеплом. А еще, они казались мне другими, эти люди, не такими, какими я видела их раньше.

Однажды перед тренировкой в ожидании наставников мы разговаривали с Инессой на девчачьи темы — о любви, конечно. Тогда она сказала мне, что когда прошел слух, что Аарон, т, эйхе, старейшина Стражей границ, влюблен в человеческую девушку, многие не поверили. Это невозможно, сказала она. Т’эйхе не может любить человека. Тогда меня это несколько удивило и оскорбило, ведь Аарон полюбил меня, когда я еще была человеком. Иначе бы не вернулся. Хотя я и не подала вида, что не согласна с ней.

Сейчас я вдруг ее поняла. Словно серые тени, кучка муравьев, похожие друг на друга люди не производили впечатления. Они были другими. Чужими, хоть я сама отчасти оставалась человеком. Непривычными, незнакомыми… серыми. Может быть, в этом были виноваты изменившиеся ощущения — сложно сказать. Я помнила еще, что, будучи человеком, видела в т’эйхе лишь людей с необычными особенностями — ничего более. Теперь это различие между мирами было видимым, осязаемым. Люди и т’эйхе — разные виды. Разве может между ними возникнуть хоть что-то кроме любопытства или обычной привязанности?

Люди за границей не прекращали своих действий. И даже мне, далекой от военного искусства, было понятно, что они готовы напасть или дать отпор в любой момент. Сначала это мне казалось забавным, даже трагично-романтичным. А потом мне стало страшно. Страшно за оба мира, которые были для меня такими родными, и такими чужими. Страшно было за жизнь свою и за жизнь близких. Даже за жизни тех, кого я не знала. Я видела, на что способны т’эйхе. Я знала, на что способны люди.

— Скучаешь? — Аарон подошел незаметно и сел рядом со мной. Он кивнул Тому, и тот ушел, оставив нас одних. За последний месяц мы почти не виделись, хоть по-прежнему жили под одной крышей. Отчасти это было мне на руку — второе «я» не жгло холодом, напоминая о грядущем долге. И, судя по положению за стеной, у Аарона не было времени на общение со мной.

— Не знаю, — честно ответила я. — Не могу понять. Я столько лет прожила с ними. А теперь они чужие. Совсем чужие.

— Потому что ты меняешься. Ты превращаешься в настоящую т’эйхе. В тебе появляется сила, ты ощущаешься теперь иначе. Еще не так, как т’эйхе, но уже не как человек. — Он замолчал и взял меня за руку. И чуть помедлив, продолжил: — Хотя, мне казалось, что ты и сама стала другой. Менее безрассудной, что ли… Не той, которая впустила в свой дом незнакомого злого т’эйхе, — он засмеялся. — Но вот ты здесь, у стены. Любопытство растеряно, но не все. Оставайся прежней, договорились?